Уже больше года контрабандистам приходилось выдумывать новые схемы поставок товара и поднимать цены на свои услуги. Последнее Халифу особенно расстраивало.

– Лингам обещал скоро быть. Что с остальными?

– Пока привезли нагиню, двух самок ирлингов, трех караниток.

– И как они?

– Без сознания. До аукциона будут спать, а после пробуждения Яйя введет им яхву. Не беспокойтесь. У нас все под контролем.

– Великолепно.

Жума нервно облизнула губы.

– Карты генома?

– Готовы. Ждем только Лингама с последним лотом.

Короткое сообщение от скаута в этот момент заставило ком в груди Халифы уменьшиться.

– Они на орбите. Прикажи Яйю готовиться принять груз. Этих – Халифа кивнула на стоящих девиц, – размести в северном крыле. И проследи, чтобы они не попадались на глаза обычным клиентам.

Корабль «Билаят». Лингам

Лингам с удовольствием распустил яркие синие крылья. Со спины его можно было перепутать с земной бабочкой-переростком. Сделав несколько плавных движений, жум убрал крылья. Скауту хотелось как можно скорее оказаться на Остре, вручить Халифе ее ценный груз, помыться и расслабиться в каком-нибудь кабаке. Это поездка оказалась не такой простой, как он рассчитывал.

Жум вошел в медотсек и поморщился. Над медицинской капсулой склонился тощий арахнид в форменном комбинезоне. Пользуясь моментом, пока та была в его распоряжении, врач снимал показания девушки, спящей в капсуле.

– Какая интересная!
– шептал он себе под нос, запуская сканирование внутренних органов.

Арахнид был так увлечен исследованиями, что постороннего не заметил. Быстрый язык облизывал тонкие губы, глаза лихорадочно блестели, как у маньяка, а руки возбужденно тряслись.

Жум изо всех сил пытался побороть отвращение к арахниду. Оно зародилось где-то в центре живота и поднялось к горлу. Паучье племя Лингам всегда недолюбливал, а конкретно этот экземпляр бил все рекорды в личном антирейтинге жума. Но, к сожалению, выбирать команду, чтобы проникнуть на закрытую планету, не приходилось, оставалось только терпеть этот космический мусор.

– Слюни подбери, -почти без эмоций сказал скаут.

Арахнид дернулся от неожиданности. Его кожа покраснела, а поросль на голове, и без того жидкая, превратилась в редкие сосульки.

– Мы на месте. Готовь капсулу, -приказал Лингам.

– Жаль, очень жаль.

Скаут подошел к капсуле, посмотрел через прозрачное стекло и судорожно вздохнул: его лучшая добыча -землянка, самый сложный и прекрасный трофей. Идеальная внешность и генетика.

Молодая женщина неподвижно лежала в капсуле, как принцесса в хрустальном гробу. Почему-то именно это сравнение из земных сказок пришло на ум Лингаму, когда он смотрел на свою жертву. Светлые волосы, почти детские черты лица. Такая обманчивая невинность. Во сне девушка уже не напоминала отчаянную фурию, которая несколько дней назад пыталась выколоть ему глаза ручкой. Лингам ненавидел, когда внешность не соответствовала характеру. Но многим клиентам Халифы это, наоборот, нравилось.

Капсула издала звуковой сигнал. Стекло затянуло серым туманом -мягкий газ гарантировал еще несколько часов спокойного сна жертвы. А дальше девушка попадет в руки Яйя и станет уже его проблемой. А он, Лингам, сможет, как нормальный жум, напиться и несколько часов поспать.

Маркус

Вот уже полчаса я не мог прийти в себя: руки тряслись от слабости, в глазах все плыло, взгляд не фокусировался ни на чем. За последние полгода приступы стали происходить чаще, и длились дольше. Чтобы не пугать команду, я прятался в узкой каюте патрульного корабля и колол поддерживающую сыворотку, которую присылал Альтар.

В этот раз эффект от лекарства я почувствовал позже, чем обычно. Сел на кровать, прикрыл глаза, вдохнул спертый воздух. Сила каранита на мои мучения никак не реагировала -будто затаилась где-то в теле и медленно убивала вместо того, чтобы поддерживать. Но и сама умирала.

Настойки Альтара были призваны пробудить силу, заставить ее снова служить телу. Но мы оба знали, что ничего не выйдет – препарат только продлевает агонию. После того, что я сотворил с Валерией, ничего исправить не получится.

Воспоминания снова вернули на Землю. Я видел ночной двор, убогую машину, женщину, над которой надругался и которую забрал с родной планеты. Чуть не убил, позволил похитить, а потом снова попытался влезть в ее жизнь.

– Ты не мог сопротивляться этому, -несколько недель назад сказал Альтар. – Этому никто не смог бы сопротивляться, Ланта и ее мать не оставили тебе выбора. Даже Асшарих не выдержал бы действия этого дурмана.

Слова симанийца могли бы успокоить. Вот только я не был уверен, что тогда не мог сопротивляться дурману. Точно не хотел этого делать. Но в том, что не мог, уверен не был. За это справедливо поплатился семьей, силой и жизнью.