— И что с вами станет, когда ваш путь закончится? Ведь нет ничего бесконечного, и рано или поздно найдётся тот, кто взвесит ваши поступки на чаше весов правосудия. И что тогда, Роривер? Снова придумаешь оправдание? Расскажешь всем, что совершали злодеяние во благо?

— Такие ли уж мы злодеи? — он слабо улыбнулся. — Понимая, что все те люди перед нами лишь почва для будущей расы, мы минимизировали их собственную ненависть, сохранив жизнь миллионам.

— Забавно слышать от тебя о сохранности жизни человечества при факте его гибели.

— Гибели? — Паладин вновь усмехнулся. — Что есть смерть, Никси? Исход души в ноосферу? Или забвение? Я считаю, что второе. Когда мы забываем о живших в этой реальности, вот тогда-то и наступает самая настоящая смерть.

— И тем не менее, отделяя физическую смерть от ноосферической, ты нарушаешь саму концепцию жизни. Разве можно назвать живой цивилизацию, представители которой все до единого пали? Вы можете вспоминать о них сколько угодно, оживить вы их не сможете. Если, конечно, не начнёте реплицировать тела и не научитесь оживлять их, как некогда люди сделали с анимагенам.

— Технически, это возможно. Но тут вопрос в другом: а хотим ли мы этого? Анимагены такая же живая цивилизация и также хочет выжить. Тот, кто их создавал, не задумывался об их будущем, не дал им свободы и желал выполнения лишь одной роли в своём плане. Ничего тебе это не напоминает? — вкрадчиво добавил он, заметив, как дрогнули уголки её глаз. — У тебя с нами намного больше общего, чем ты думаешь. И часть тебя сама это прекрасно понимает. Другая часть скорбит по ушедшей эпохе людей.

— Нет, — твёрдо ответила она, — я не скорблю по обманщикам и дуракам. Я не хочу, чтобы эта история повторялась. И причиной, по которой она может повториться, являетесь вы. Новусы привыкли прятаться за философией и высокопарными словами, но они ничего не значат, когда приходит смерть. Не останется анимагенов, к кому ты пойдёшь, Роривер? Присягнёшь Рерару и Дейриеру, чтобы «спасти» будущее поколение?

— Потому я и прошу тебя помочь нам спастись, — Ассур сделал один короткий шаг к ней, — история повторяется лишь в том случае, если не извлечены уроки из последствий. Но у нас нет возможности ошибиться ещё раз.

— Да, молодой Прокуратор, у вас её нет, — Никси ядовито улыбнулась, — но это не значит, что вы не последуете тем же путём, что и люди. С чего мне верить тебе?

— Потому что я — это ты, Никси, — он протянул её руку, — а ты — это я. Загляни в себя, и ты поймёшь, насколько правдивы мои слова.

Она промолчала, с вызовом глядя на этот жест. Красные глаза засветились чуть ярче, оттенённые полями цилиндра. Роривер тяжело вздохнул и опустил голову. «Если мне и следовало рассказать ей об этом, то лучше всего сейчас, — подумал он, поджав губы, — прости меня, Эсле. Но я должен».

— Знаешь, почему Эсле решилась создать тебя? — тихо спросил он.

— Потому что хотела создать инструмент контроля? — та деланно развела руками.

— С этим бы справилась и программа. Но она вложила часть своего сознания в тебя, дала тебе возможность развиваться. Неужели, ты никогда не задумывалась, почему ты вообще можешь мыслить?

Никси покачала головой. Она много размышляла над тем, с какой целью её создали, но почему-то у неё никогда не возникала вопроса: как? Слова Роривера заинтересовали её, хотя она постаралась не подать виду.

— До того, как стать новусом, — Паладин вновь опустил голову, — Эсле была беременна. Срок небольшой, но плод уже сформировался. К сожалению, ребёнку диагностировали разрушение мозга и порок сердца, парализовавший его левую часть. Он бы родился в лучшем случае инвалидом, но Эсле не хотела и не могла допустить страдания дочери. Тем более она уже открыла «пси-фактор» и понимала, что отказавшись от роли Истока, она ослабит Хор. Несмотря на протесты Велира и Дейриера, она ввела в себя меукон… — он зашипел, стиснув зубы. — Она поклялась, что любой ценой вернёт не родившуюся дочь и ради этой идеи создала самое совершенное своё творение. Тебя.

— Но… — Никси с ужасом и недоверием смотрела на него. — Но ведь можно было заменить сердце имплантом. Вырастить новое, провести операцию… разве ноосенс бессилен перед такими болезнями?

— Полагаю, она сделала всё возможное, но риск потерять её во время операции оказался слишком велик. А вмешиваться в плоть посредством ноосенсорики — опасный путь. И мы все знаем, чем это закончилось. Эсле — дура… — он судорожно сжал кулаки. — Но она никогда бы не обрекла на страдания живое существо, тем более своего ребёнка. Лучше уж она сама будет сожалеть об этом до конца жизни, нежели согласится исковеркать жизнь родной душе.

Никси замолчала. Её изображение пошло рябью, а глаза скрыл цилиндр. Ассур внимательно следил за её действиями, но она сидела неподвижно. «Смерть ради жизни, — девушка горько усмехнулась, — жертва ради общего блага. Теперь я понимаю, что она чувствовала, когда видела меня. Все её манеры, речь и жесты… она так хотела, чтобы я поняла это, что дала мне возможность посмотреть на жизнь изнутри. Я видела мелочные ссоры и истерики, людей, променявших жизнь ради собственной смерти. Они сами выбрали оставаться в иллюзии новусов. Но если всё спланировано заранее, то откуда мы знаем, что есть выбор? И можем ли мы выбирать вообще?»