— Через минуту другую заметят в любом случае, — ответил я. — Так что чем раньше разгонимся, тем меньше дадим времени нашим жадным до интария друзьям на подготовку к бегству… Сообщите на «Рорк» и «Чонси» чтобы продолжали движение с прежней скоростью и ускорения не включали. Ненароком попадут под раздачу, а орудия «Абдул Кадира» могут, если пираты постараются и будут точны, моментально расщепить на атомы корабли наших американских союзников.

— Что это вы так беспокоитесь о судьбе «янки»? — удивленно спросил меня кавторанг. — Что-то раньше за вами, господин контр-адмирал, особую любовь к американцам я не замечал…

— Во-первых, не «янки», а «дикси», — поправил я, Аристарха Петровича.

— Ай, все забываю… — отмахнулся тот, делая недовольную мину на лице. — Однако для меня они все одним миром мазаны…

— А во-вторых, привыкай, что это наши новые боевые товарищи…

— Вот к этому факту я уж точно не привыкну никогда! — запротестовал кавторанг, сжимая кулаки и вспоминая как провел в плену у американцев последние несколько суток, до того момента, пока я не вытащил его и остальных с БДК, превращенного во временный летающий лагерь для военнопленных.

— Привыкнешь, — коротко ответил я.

— Аааа, кажется, понял, о жизни какой из «дикси» вы беспокоитесь в первую очередь, — как мне показалось несколько ехидно и даже зло, усмехнулся кавторанг, многозначительно при этом на меня посмотрев.

Я даже на минуту отвлекся от наблюдения за действиями «Абдул Кадира», который, кстати, по-прежнему никак на наше приближение не реагировал.

— Что за намеки, кавторанг?! — нахмурился я, сразу поняв, кого имеет в виду Аристарх Петрович.

— Ну, эта маленькая, стреляющая глазками, лейтенант-коммандер с фрегата «Капподано», — типа пояснил мне Жила.

— Я сразу понял, кого вы имеете в виду, — прервал я, Аристарха Петровича, смерив кавторанга хмурым взглядом.

Тот сразу осекся, осознав, что ляпнул лишнего и не захотел продолжать диалог. Я тоже не желал разговаривать сейчас на столь личную тему, тем более с не таким уж близким мне человеком и к тому же в присутствии двух десятков членов экипажа «Афины». Однако я не мог не произнести последней фразы, чтобы всем и прежде всего кавторангу Жиле стал понятен четкий момент.

— Никогда больше не поднимайте подобных тем, капитан, — сказал я, строго взглянув на Аристарха Петровича, который в свою очередь смутился и не знал, куда себя деть, — если хотите, что бы мы продолжали сражаться вместе и оставались верными товарищами. Вы меня услышали?

— Каждое слово, господин контр-адмирал, — вымолвил Жила, краснея. — Я прошу прощения…

— Оставим, — прервал его, я, не собираясь выслушивать ненужные извинения и не желая мучить человека, по лицу которого было видно, что тот искренне раскаивается. — Сосредоточимся на деле…

— Пятьсот тысяч километров до «Абдул Кадира», господин контр-адмирал, — между тем сообщил мне дежурный оператор. — Корсары, кажется, нас наконец-то заметили, Александр Иванович…

И действительно, на максимально приближенной проекции карты я увидел, как пиратский линкор убирает магнитные тросы и начинает отход от танкера. Теперь можно было смело выходить с хунхузами на связь.

— Соедините меня с мостиком «Абдул Кадира», — отдал я распоряжение оператору связи.

— Готово, господин контр-адмирал, — моментально откликнулся тот.

Через пару секунд передо мной на экране возникла «смазливая мордашка» нашего доброго знакомого Го Фэня. Пират сначала смотрел на меня широко открытыми глазами, видимо не веря, что я жив и здоров, а потом расплылся в неестественной улыбке.

— Привет, адмирал — пацан! — запищал Го Фэнь, показывая мне свои редкие зубы. — Ты живой, я радостный!

— Что-то не вижу этой самой радости у тебя в глазах, мой старый боевой друг, — хмыкнул я, понимая, что капитан пиратов рад меня видеть не больше чем змею у себя на груди.

— Радый — радый, очень улыбаюсь, — запротестовал Го Фэнь, разинув рот еще шире. — Просто не ждал увидеть живым, растерялся…

— Вижу что растерялся, — кивнул я в сторону голограммы карты у себя за спиной, где показывалось, как «Абдул Кадир», разрывая топливные шланги и толкая своим корпусом танкер, пытается развернуться, чтобы убежать.

— Куда это ты так торопишься, дружище Го Фэнь? — продолжил я издеваться над засуетившимся Го Фэнем. — Я с распростертыми объятиями лечу к тебе, а ты собрался улетать!

— Очень спешу, адмирал-пацан, — залопотал хунхуз, бегая глазками. — Некогда, извини…

— Так куда же ты?

— В портал «врат» на «Мадьяр», — без зазрения совести соврал Го Фэнь.

— Не ври, там османские крейсера и галеры стоят, — улыбнулся я.

— Да?! — хунхуз закосил под дурачка. — Откуда знаешь?