Всего один-единственный сон переворачивает жизнь безымянного учёного. Иногда он забывает о своих снах, но они имеют свойство возвращаться. Что это – знамение, череда совпадений или сигнал о долгом одиночестве от мозга? Или, может быть, всё куда запутаннее, чем кажется?
Мне нечасто снятся сны, но если и снятся – то это преимущественно кошмары. Они всегда яркие и до ужаса реалистичные, будто и не сны вовсе, а очень качественно и дорого снятый фильм. Это выглядит весьма странно – особенно если учесть, что наш мир уже более полувека считается едва ли не самым безопасным на фронтире. Мы давно не знаем войн, голод и болезни неведомы нам, а от разрушительных природных катаклизмов нас спасает терраформирование. Именно благодаря ему в 2095 году удалось отстроить смытую разрушительным цунами филиппинскую Манилу. Нам покорились Марс, Ио, Европа; скоро наши учёные и естествоиспытатели освоят Ганимед. Мечты наших далёких предков из середины двадцатого столетия стали реальностью… И всё же, несмотря на это, время от времени мне снятся выворачивающие душу наизнанку кошмары.
Всё изменилось в апреле 2118 года. В одну из тогдашних ночей я и увидел во сне её.
Средь блестящих в траве капель утренней росы её силуэт казался чем-то настолько естественным, что не будь её – и этот залитый восходящим солнцем цветочный луг был бы мёртвым – нет, не так – был бы неполным, будто бы убрали из картины важную деталь. Она убегала навстречу солнцу, босыми ногами ступая по мягкой и влажной траве, и её смех разносился по полю звонким эхом, точно звон сотен фарфоровых колокольчиков. Словно сошедшая со старинной фотографии, эта брюнетка в цветастом сарафане манила за собой, всячески пыталась увлечь, чтобы… Чтобы что – узнать мне не довелось: она бабочкой упорхнула за горизонт – и я проснулся. Проснулся в окружении холодных стен каюты космического корабля.
Конец ознакомительного фрагмента.