Сара уклонилась от прямого ответа, констатировав вместо этого:

— Значит, Джейн знает?

— Да, но она ничего не скажет. Даже твоему лучшему другу мистеру Корту. — Девушка промолчала и, казалось, задумалась. Но Сентри продолжал в заведомо обидном тоне: — Почему ты не вышла за него замуж, Сара? Этот путь тебе давно открыт.

— Джеймс пришел тогда ко мне в гости, чтобы передать сообщение от Ника. За день до этого я получила от Ника открытку и была так счастлива, что не знала, что мне делать. Я хотела видеть вокруг себя людей, которые бы разделили со мной мою радость. Это очень трудно держать в себе, намного труднее, чем… — Она вдруг замолчала и в глазах у нее появилась тоска. Однако она продолжала все тем же безразличным голосом: — Это была не первая парти Джеймса в тот день. Он праздновал свое возвращение, а я была его старой знакомой. И когда он увел меня в спальню, чтобы рассказать о Нике, он стал… нежным. Не говоря уже о том, что он был другом, хозяйке не пристало звать на помощь в своей спальне. В этот момент появился ты, — спокойно сказала Сара, — и сделал те выводы, которые устраивали тебя. То, что ты тоже можешь ошибаться, такую возможность ты ведь полностью исключал, не правда ли?

Сентри с трудом обрел дар речи. Он был уверен в правдивости каждого ее слова.

— Но ты все легко могла объяснить. Единственным движением могла заставить меня замолчать. Если бы ты только…

Сара молча долго и внимательно смотрела на него, потом сказала просто:

— Мы совершенно не поняли друг друга, да, Эндрью? Я буду вести себя смирно, но мне хотелось бы выпить.

Сентри ухватился за это спасительное предложение.

— Хорошо, — ответил он, направляясь в кухню. — Сара, я не знаю, как мне…

Девушка ждала этого момента все время. Она бросилась к двери, открыла ее и почти выбежала из квартиры, когда Сентри схватил ее и втащил обратно. Однако он совсем не был готов к рывку, которым Сара вырвалась. Он сжал ее крепче.

— Ты сильный! — заметила она, смеясь. Побледнев и быстро дыша, она яростно глядела на него. — Отпусти меня, Эндрью, — и потом еще раз, почти шепотом: — Отпусти.

— Да. Так, пожалуй, будет лучше.

Он наблюдал, как Сара направилась в комнату. Неудовольствие от своей собственной слабости заставило его быть грубым.

— Так, Сара, теперь наверх! Или мне отнести тебя?

Девушка стала подниматься по лестнице впереди него. В конце маленького коридора Сентри открыл дверь и зажег свечу, осветившую комнату с наклонным потолком. Это было небольшое помещение с четырьмя низкими окнами, закрытыми ставнями и запертыми снаружи. Меблировка состояла из комода, двуспальной кровати, столика и неудобного стула.

— На столе стоит еда на случай, если ты проголодаешься, — сказал Сентри. — В верхнем ящике комода лежит свеча. Я скоро вернусь. — Заперев за собой дверь, он добавил: — С твоей стороны тоже есть задвижка, если это тебя успокоит.

Он спустился вниз, погасил везде свет и тщательно запер дверь. «Нет никаких оснований для страха», — убеждал он себя, уже сидя в машине и глядя на дом. Ниоткуда не пробивалось ни полоски света, ночная темнота полностью окутала его. И Сэндсу здесь нечего искать. У него та же цель, что и у Сентри. В этом Сентри был уверен.

Ночь выдалась темной и безлунной. Редкие капли дождя начали стучать в ветровое стекло, когда Сентри остановился у дома Трестершоу. Свет в окнах удивил его, но он решил, что после недавнего происшествия свет оставляли, даже если дома никого не было. Он поставил машину в темноте под деревьями и вернулся к дому.

Окна гостиной отбрасывали светлые четырехугольники на мокрую траву, отчего тени казались еще чернее. Сентри обошел дом, направляясь к черному ходу. Джейн обещала оставить открытой дверь на террасу.

Дверь открылась совсем тихо. «Как будто это имело значение в пустом доме», — сердито подумал Сентри. Но нелегко поверить в пустоту, когда мягкий свет падает на лакированные столы, где наготове лежат сигареты и спички, а открытые двери, казалось, ждут, когда кто-то войдет.

«Не будь теперь трусом», — уговаривал себя Сентри, решительно поднимаясь по лестнице. К счастью, здесь не было в потолке таких люков, которые бы требовали акробатических упражнений. Где-то должна находиться дверь и нормальная лестница — около бельевого шкафа, как сказала Джейн. Сентри нашел дверь, поднялся по лестнице и сразу увидел у стены зеленый металлический шкаф. Когда он подходил к нему, ему казалось, что его шаги слышны даже на улице. Положив фонарь на бельевой мешок, он взглянул на часы. 7 часов 45 минут. Но ведь столько времени было, когда он оставил машину.

«В верхнем ящике под конвертами», — сказала Джейн. Сентри сунул под них руку и вытащил пакет. Коричневая оберточная бумага была плотной и пыльной, но содержание пакета оказалось мягким. Сентри разорвал бечевку, развернул бумагу и увидел то, что не надеялся увидеть: габардиновый сверток. Свернутый плащ, который надел Ник, уходя из этого дома. Сентри встряхнул его, держа перед собой, и его взгляд упал на мятый правый рукав, где виднелись темные засохшие пятна.

Имелись свидетели, что этот плащ был на Нике в ночь перед смертью Элеоноры. Сентри знал, что у брата была нулевая группа крови с отрицательным резусом, довольно редкая. А тот факт, что плащ надевали именно в ту ночь, должен означать…

Сентри повернулся, но недостаточно быстро. Он инстинктивно уронил плащ, и его протянутая рука схватила фонарь. В выключенном состоянии он мог служить довольно хорошим оружием, во всяком случае, не будет выдавать его место нахождения. Но в этот момент что-то ударило его в плечо, отбросив в сторону. Он ринулся вперед и в следующую секунду оказался в сильных руках, ищущих его горло. В темноте, под стук дождя и хриплое дыхание он начал отчаянно бороться за свою жизнь.