Кливден потянулся к телефону. Руки его дрожали. Пока он набирал номер, я обратился к Харденджеру:

— Итак, старший инспектор, ваши соображения?

— Почему здесь оказался Мартин?

Я кивнул.

— Есть веские причины. Первая. Вы в нашем списке первый на подозрении.

— Повторите-ка...

— Вас уволили, — потупился он, — и оставили на подозрении. Ваше мнение о Мортоне и ваша точка зрения на опасные биологические эксперименты хорошо известны. Кроме того, вы хотели все сосредоточить только в своих руках. Знаю это и по совместной с вами работе.

— Лунатик! Как я мог убить своего лучшего друга?! — рассвирепел я.

— Вы единственный, живущий не в Мортоне и знающий всю систему охраны.

Единственный, Кэвел. Если кто-то проник туда и выбрался обратно, так это мог быть только Кэвел. — Он многозначительно помолчал. — И вы единственный из живых, знающий шифр всех дверей лабораторий. А комбинации могут быть изменены только на заводе-изготовителе. После вашего увольнения никто не подумал изменить шифр.

— Гражданский директор доктор Бакстер тоже знает все комбинации шифров, — возразил я.

— Бакстер исчез. Мы нигде не можем его найти. Нам было необходимо предпринять кое-что. Некоторые шаги... Едва вы ушли из дому сегодня утром, мы встретились с вашей женой. Она сказала...

— Вы были у меня дома?! — возмутился я. — Беспокоили Мэри?

Допрашивали ее? Я, пожалуй...

— Не волнуйтесь, — холодно перебил меня Харденджер. — Меня там не было. Я послал младшего офицера. Конечно, с моей стороны глупо спрашивать о муже у жены, которая замужем только два месяца. Естественно, она сказала, что вы были дома всю ночь. — Я молча уставился ему в глаза. — Вы что, хотите вцепиться в меня? За мое предположение, что Мэри могла солгать, или за то, что она не предупредила вас по телефону? — спросил он.

— Мне не нравится все, что вы говорите.

— Она не солгала. Вспомните, я ее хорошо знаю. А предупредить вас она не могла. Мы отключили ваш телефон и дома, и в конторе. И подключились к ним. Так что я слышал все, что вы говорили Мартину. Одно время вы заставили меня поволноваться, — засмеялся он.

— Как вы проникли сюда? Я не слышал.

— Предохранительная коробка расположена в наружном коридоре.

Незаконно, но я прошу прощения.

— Придется переделать, — кивнул я.

— Словом, вы вне подозрений, Кэвел. Считаю, что инспектору Мартину следует дать премию Оскара. Потратили двенадцать минут впустую, но убедиться было необходимо.

— Зачем? Почему именно так? Несколько часов проверки вашими людьми такси, ресторанов, театров, и убедились бы в том же — я не был ночью в Мортоне.

— Некогда ждать, — грубо сказал он. — И еще. Раз вы не замешаны в убийстве, тогда вы тот, кто поможет убийцу найти. Это ясно. Кландон мертв.

Вы один знаете всю систему охраны в Мортоне. Больше никто. Если что не так получилось, прошу прощения. Но если кто и способен что-то обнаружить, так это вы, факт.

— Прибавьте тот факт, что я единственный, кто может открыть ту дверь.

Поскольку Кландон мертв, а Бакстер исчез.

— Это тоже, — согласился он.

— Это тоже, — передразнил я его. — Все, что вы хотите от меня. И едва дверь откроется, я опять могу катиться на все четыре стороны?.. — Если только сами пожелаете.

— Вот как? Сперва Дерри, теперь Кландон. Ну что ж, возможно, что-то я и сделаю.

— Знал, что согласитесь. Даю вам полную свободу.

— Шефу это не понравится, — никто еще не называл начальника Харденджера по имени, да и немногие его имя знали.

— Я уже говорил с Шефом о вас. Действительно, вы ему не нравитесь.

Подозреваю даже, что он вас просто недолюбливает, — кисло ухмыльнулся Харденджер. — Тем более здесь замешаны родственные отношения.

— Так вы обговорили все заранее? Ну что, благодарю за доверие.

— На вас первого пало подозрение, но лично я никогда не сомневался в вас. И все же надо было убедиться... Вы ведь знаете, сколько наших лучших людей перешло за последние годы в противоположный лагерь.

— Когда едем? — спросил я.

— Сейчас. Если вы готовы. — Кливден только что положил телефонную трубку, рука его все еще подрагивала.

— Минуту. Охрана на заводе? Имеется пароль? — обратился я к Кливдену.

Харденджер был мастак сохранять невозмутимость, но сейчас он не мог скрыть вдумчивого любопытства. Обычно так смотрят на совершивших маленькую оплошность.

— Все в порядке. Это не мог быть ботулинус, убивший Кландона.

Центральные лаборатории надежно опечатаны.

— А доктор Бакстер?

— Пока ничего не известно. Он...