На берегу реки в обнимочку сидели молодая женщина в очках и полнеющий мужчина средних лет. Они о чём-то тихо разговаривали, изредка осыпая друг друга нежными поцелуями. Казалось, что они заняты только собой и не видят, что происходит вокруг. Но это было не так: время от времени мамаша с папашей поднимали головы, вертели ими по разным сторонам, как бы кого-то высматривая, и громко кричали: «Василёк!!! Золотце!! Далеко не убегай, а то потеряешься!» – «Вася!!! Быстро не бегай, а то вспотеешь!» – «Васенька! Грязные руки в рот не толкай! А то заболеешь…» – «Сынок!!! Не прыгай высоко, а то упадёшь!» – «Дорогушечка! Жучков и паучков не трогай! А то они укусят…» – «Малыш!!! К речке близко не подходи, а то утонешь!»

Малыш, которого постоянно оберегали заботливые родители, вообще не обращал на них никакого внимания; он был занят своим делом: бегал, прыгал, скакал, ловил, кричал как заполошный, языком цокал, гигикал, махал руками, пытаясь заполучить очередную чудную крылатую волшебницу.

Через некоторое время всё повторялось: «Василёк!!! Иди сюда, милый, – пирожок скушай!» – «Вася!! Ау!! Ты где??» – «Вася-я-я!!! Иди! Попей компотика!» – «Васюля!!! Иди ко мне! Лобик вытру!» – «Васёк! Иди, в щёчку поцелую!» – «Васенька!! Не три глазик! Иди… сама посмотрю… Иди, мой милый, я соринку выну!» – «Васюня! Карапузик мой маленький… Подойди ко мне! Носик тебе подотру… да сопельки вытру… Иди! Иди быстрее! Васенька…» – «Дорогой!!» – «Милый!!» – «Солнышко!!» – «Золотце!!!» – «Сокровище ты наше драгоценное!!!» – «Ау! Ты где?.. Вася-я-я!.. Вася!!!»

Из лесочка за рекой доносился голос кукушки. Она монотонно и беспристрастно пыталась всем окружающим о чём-то рассказать, поведать… или… года кому-то считала:

«Ку-ку… Ку-ку… Ку-ку… Ку-ку… Ку-ку… Ку-ку… Ку-ку…»

Иногда серенькая невзрачная птичка останавливалась, умолкала, замирала на некоторое время. Молчала минуту… другую… третью… четвёртую… О чём-то своём, наверное, думала. Мысли свои, кукушечьи, в кучку собирала. Затем продолжала. Опять голос подавала. Снова куковала о чём-то своём сокровенном. Или года вновь кому-то считала… И так без конца и края. И снова да ладом.

В минуты кукушкиного молчанья дерево долбил неугомонный дятел. Спрятался он, чертёнок непослушный, где-то в листве зелёной и работал своим крепким клювом: «Тук-тук! Тук-тук! Тук-тук!»

Высоко в небе парил коршун, высматривая зорким глазом добычу.

Законы природы продолжали действовать. Их никто не отменял.

Когда мальчику удавалось поймать бабочку, он непременно подбегал к маме и папе и гордо показывал им свою добычу: вот какой он охотник!.. вот какой он ловкий!.. вот какой он смелый!.. вот какой он удачливый!.. вот какая красивая бабочка!.. вот какие у неё крылышки!.. вот какое брюшко!.. вот какие усики!.. вот какая у неё славная мордочка!..

Мама ласково гладила сынка по головке, нежно чмокала в щёчку и говорила, с любовью глядя на своё чадо, какой он у неё молодец: «Умочка, ты мой…» – «Ангелочек, ты наш…» – «Непоседа… Сядь! Передохни!» – «Посиди, моё солнышко!» – «Полежи, моё золотце!» – «Отдохни, моя радость!»

Папа тоже хвалил сынишку за усердие, за смекалку и ловкость. Он по-отечески лохматил ему волосы, нежно прижимал к себе и также неизменно чмокал в щёчку, лобик и вихрастую макушку: «Вот какой ты славный у нас, сынок…» – «Вот какой ты у нас молодчага!» – «Будь всегда таким умным!» – «Будь всегда таким смелым!» – «Будь всегда таким сильным!» – «Будь всегда таким ловким!» – «Будь всегда таким добрым!» – «Будь всегда справедливым!» – «Будь! Будь! Будь… А мы с мамой тебе поможем, чем можем…»

Васе было хорошо: его понимают, его оберегают, его лелеют, его учат…

Вася был счастлив: его любят и жалеют, о нём заботятся и души в нём не чают…

Вокруг всё вертелось и кружилось. И казалось, что это всё создано для него одного.

Василёк наблюдал за происходящим и чувствовал себя в центре внимания, в центре всей бескрайней вселенной. Ему это нравилось. Он был рад безмерно. Он был без ума от всего этого совершающегося. Он прыгал, скакал, носился по безграничному великолепию, по этой чудной природной красоте. Прыг-прыг! Скок-скок! Туда-сюда и обратно! Снова прыг. Опять скок. Вновь бегал, бегал и бегал, размахивая руками, цокая языком и гигикая без конца и края. Громко. Шумно. Буйно. Бойко. Ох, как же ему было хорошо и свободно. Вася ликовал. Вася торжествовал. В который уже раз повторял свои неприхотливые действия. Он суетился как маленький шустрый неугомонный шалунишка, громко топая ножками и размахивая ручками, как чумазенький чертёнок, как визгливый поросёнок, вертя своим тоненьким розовеньким хвостиком и пронзительно хрюкая, как обезьянка, корчившая страшные рожицы, как медвежонок, как львёнок или тигрёнок, как кенгурёнок, вылезший из мамкиной сумки на волю вольную, как зайчик заводной Василёк крутился.

Он был счастлив! А быть счастливым – это предел мечтаний, это высшая ступень всего самого хорошего, всего самого прекрасного, всего самого чудесного и дивного.

Мальчик ликовал и торжествовал: ах, как хорошо! ох, как чудесно! эх, как дивно! как прекрасно всё это происходящее, всё это длящееся и повторяющееся! всё это совершающееся! это же праздник! да, праздник! настоящий… истинный… вечный… всегда бы так… всю бы жизнь… до конца самого…

Праздники он любил. Вася их обожал. Всегда бы так… да побольше!

Солнышко ласково и заботливо пригревало: как мама… как папа…

Тёплые лучики чудесно искрились, переливаясь и освещая природную красоту; они весело улыбались, перепрыгивая с кустика на кустик, с травинки на травинку, с цветочка на цветочек. Благодать… Кущи райские…

Редкие белобрысые рваные облачка, набежавшие вдруг в гости с далёких-далёких гор, мило затеняли горяче-жгучие места земли, как бы говоря всем уставшим: посидите тут люди и звери, птички и насекомые… отдохните в тенёчке… в прохладе… в усладе… дух переведите…