Несмотря на все сложности, подготовка шла рекордными темпами и уже к пятнадцатому числу месяца января, передовая эскадра была готова к выходу к морю. Основной десант должен был последовать следом через пять дней. И погода благоволила. Каспийское море только чуть покрылось тонким льдом, который не замечали даже малые корабли.

Но… Как же много этих «но» было и будет при свершении великих дел! Ударили крещенские морозы. Не те, конечно, что могли быть в Москве или Петербурге. Талызин, если бы мог определять температуру, узнал, что погода принесла морозец до восьми-десяти градусов, который тут ощущался, как все двадцать ниже нуля.

Началась борьба с природой. На быстро образующемся льду в срочном порядке начали палить костры. Матросы и солдаты вышли с топорами ломать лед. Это было ошибкой, что стоила жизни пятью десятку человек. Лед оказался не прочным, да и некоторые корабли — линкор и три фрегата, которые были по ватерлинии обшиты металлом, были способны расчистить путь остальным суднам. Но в нервозной обстановке, командиры хотели перестраховаться и видеть воду, но не лед.

Сомнения и чувство вины дались Талызину нелегко. Он уже был готов приложиться и к штофу с абсентом, который хранился у него в кабинете, но взял себя в руки.

И вот, 27 января 1752 года армада из ста двадцати кораблей и суденышек, отправилась в сторону Бакинского ханства.

Волна была относительно спокойная, ветер боковой, но почти все корабли шли ходко. Через шестьдесят миль даже намека на оледенения не было и погода вроде бы как стала потеплее.

— Паруса! — прокричал впередспотрящий в гнезде.

Иван Лукьянович Талызин развернул свою зрительную трубу и всмотрелся. Это был линкор «Самара», только как полтора года назад пополнивший каспийский флот, чем создал немало проблем, так как его осадка была ниже иных кораблей, и линкор приходилось держать на расстоянии от причалов на якоре.

Прошло еще полчаса, пока флагман Талызина и линейный корабль передовой эскадры сблизились. Это рандеву состоялось в полдне хода до Баку и ранее было предусмотрено. Контр-адмиралу нужна была информация прежде, чем начинать высадку.

Капитан второго ранга Карл Петерсон, командующий линкором «Самара» докладывал, что в Баку не все так однозначно, и он не решился высаживать тот батальон егерей, что был прикомандирован к его эскадре. На подходе к порту в Баку два русских фрегата были обстреляны. Не было ни одного попадания, корабли с Андреевским флагом могли дать существенный ответ и подавить, не более, чем десяток устаревших пушек. Но Петерсон не стал принимать скоропалительных решений, ожидая оных от командующего.

— Я не вижу иного, как проводить десантную операцию. Что произошло и почему Мирза Муххамад-хан не сдержал свое слово, мы не знаем. Но и вот так, бесславно уйти? — говорил Талызин на срочно собранном Совете. — Что предлагаете, господа? Начнем с самого младшего в чине.

Не было ни одного офицера из семи, кто бы хоть как высказал опасения в исходе десантной операции. Армейцы так вообще рвались в бой хоть прямо сейчас, хоть и бегом на артиллерию, лишь бы быстрее закончилось все вот это плавание и промозглый морской ветер.

Было принято решение об двух ударах. Один — отвлекающий по крепости в Баку, другой, под прикрытием двух фрегатов, по Нардарану. Именно в районе этого городка и должен был осуществиться основной десант. Нардаран располагался в двадцати верстах от Баку и должен был стать плацдармом да рассекающегося наступления русских войск.

На утро следующего дня операция началась. «Самара» не переставая бил из восьмидесяти пяти пушек, периодически уступая место другим кораблям, чтобы развернуться иным бортом или совершить другой маневр. Никакого серьезного сопротивления встречено не было.

Ивану Лукьяновичу Талызину сразу после начала операции стало понятно, что они слишком перестраховались, так как организованного сопротивления русским кораблям не было оказано от слова «совсем». Только четырнадцать старых пушек и сделали по одному-два выстрела, как были накрыты огромным количеством ядер. Силы были не равны изначально, и что в этих условиях может противопоставить бакинский хан, было не понятно. Может ему и остается уповать на волю своего Аллаха, потому как смертный предотвратить высадку русского десанта был не в состоянии.

К вечеру, поступила информация, что в Надаране десант высадился не просто спокойно без стрельбы, но и был встречен местными, как друзья.

Тут и получилось уточнить информацию от некоторых сбежавших из Баку и прятавшихся в Надаране.

С неделю назад в бакинское ханство прибыл отряд от персидского Шахрох-шаха. Действовали всадники жестко и быстро. Двести человек без сопротивления, нагло и неожиданно для бакинского хана, въехали на территорию той усадьбы, что Мирза Муххамад-хан называл «дворцом» и они же и арестовали хана.