О центре забыли, пока не появился тот самый Штуцер. Он проложил к бункеру дорожку и даже умудрился попасть внутрь. Но ниже второго уровня спуститься не смог. Дорогу преградила бронированная дверь. Он быстро похватал, что успел – радиация зашкаливала, и смотался. С информацией, с документами явился в Российскую лабораторию «Нейтрино». Оттуда сталкера этапировали за кордон, затем в Москву. Там следы Штуцера теряются.

– Малой, – заговорил вновь Рама, обходя дежурное помещение со столами вдоль стен, с блоками зарядных устройств для радиостанции, с пультом управления, с погасшими мониторами, с микрофоном и с оружейным шкафом, – а эти ваши пилюли точняк радиацию глушат? – спецназовец покосился на профессора, который сидел на транспортере, согнувшись над планшетом.

– Точняк, точняк, – успокоил Малой, – да и чего тебе об этом переживать. Мы уже почти у цели.

– А чего тогда вообще их употребляем? – Рама прямо посмотрел на помощника.

– Ну, – хмыкнул Малой, – до «шара» еще дойти надо.

– Так-то да, – согласился Рама и спросил снова, – что вообще изучали в вашей лаборатории?

– Во-первых, не в нашей, во-вторых, это исследовательский центр, а не лаборатория. Разница существенная. В-третьих, все разработки на территории зоны страны коалиции держат в секрете. Об объекте известно только, что взорвался реактор и после этого был законсервирован.

– М-да, – Рама скривил физиономию, задержка и неведение его нервировали. Сил было хоть отбавляй, не терпелось скорее добраться до ШАРА. От предвкушения сердце билось чаще обычного и что-то там под ложечкой поджигало.

Он подошел к бронированному стеклу, посмотрел на «вертушку», на зарешеченный предбанник, в отражение заметил мерцание от включенного ПДА, обернулся, – Чего док, интересного увидел?

С сигаретой в зубах Ссэр колдовал над коммуникатором, после слов Рамы, выключил устройство, опустил руку:

– Ничего хорошего. Дозиметр с ума сходит.

– Похер, – хмыкнул Рама, – скоро все будет похер. Ты придумал, что просить будешь?

– Придумал, – невесело отозвался медик.

– Медсестру на двух ногах? – осклабился спецназовец.

– Иди к черту, – Ссэру было не до шуток. Ему казалось, что он один понимает, как все далеко зашло и как все необратимо. Не верил он в чудодейственные таблетки и в «шар» не особо. В эти минуты бездействия, которые профессор потребовал для рекогносцировки, им вдруг овладело чувство напрасности. Напрасно загубленной жизни в погоне за напрасной целью с напрасными людьми. Все увлечены «исполнителем желаний», просто заколдованы. Случись с ним беда, никто не станет рисковать и задерживаться. Профессор – их путеводная звезда, на ладан дышит, а вменяемость вызывает сомнения. Он перестал разговаривать, лишь изредка перешептывается с Малым. После стычки с монолитовцами Олег Юрьевич уже не одевал шлема и помощник тоже. Радийную коммуникацию поддерживали только Ссэр и Рама.

С транспортера послышался скрип то ли несмазанной калитки, то ли выдираемого из доски гвоздя. Малой быстрым шагом подошел к профессору, склонился к самому раструбу капюшона. Зашуршали слова. Малой слушал и кивал, затем выпрямился, уверенным шагом подошел к пульту управления. Поискал глазами по тумблерам, кнопкам, задерживаясь под некоторыми и читая надписи на немецком. Вдавил кнопку, щелкнул одним переключателем, вторым – панель вспыхнула, загорелся монитор с цифровой раскладкой. Тыкая пальцем по сенсорному экрану, Малой набрал комбинацию. Секунду-другую ничего не происходило, а затем в глубине под ногами что-то глухо загудело. В дежурке, в коридоре вспыхнули потолочные плафоны. Центр оживал.

– Опа, опочки, опопулюшки, – Рама заулыбался, задрал голову и щурился на свет, – кажется, скоро приедет лифт. А Сверчок? Прокатить тебя с ветерком? – пытался шутить здоровяк, то ли подбадривая других, то ли самого себя. – Кончай с музыкой. Таблетку съел? – он посмотрел на все еще улыбающегося парня с кулаком. – Придурок, тебя сейчас радиация шпилит во все дыры. – Спецназовец подошел, тряхнул Сверчка за плечо.

Тот с улыбкой «малахольного» медленно перевел на него взгляд.

– Ешь таблетку, – настойчиво проговорил спецназовец, – здесь радиация сильная, она убивает.

Все с той же улыбкой, не сводя немигающих глаз с Рамы, Сверчок поднес кулак к губам, разжал пальцы, отпустил таблетку в рот.

– Вот и молодец, – по спине Рамы прошел мороз. Не нравились ему уже и глаза парня. Они были словно из мыла. – Теперь запей, – указал на флягу, пристегнутую на поясе. Тот послушно ее снял, скрутил крышку, сделал глоток, повесил на место. И все это время он не сводил глаз со стрелка.

– Не ссы, носи усы, – хлопнул Рама Сверчка по плечу и отошел. Не хорошо ему было после общения с сиротой, словно проткнул ногу ржавым гвоздем, гвоздь вынул, а грязь в ране осталась .

Малой продолжал колдовать над пультом. Время от времени подходил к профессору, что-то шептал ему, получал инструкции и возвращался к переключателям. В очередной раз щелкнул тумблером, в коридоре загудело низко и тихо. На панели замигала зеленая лампочка, затем вспыхнула красная. В ретрансляторе раздался громкий женский голос:»Achtung! Achtung! Erhohte Strahlungswerte! Ich wiederhole es! Erhohte Strahlung!». (Внимание! Внимание! Повышенный уровень радиации! Повторяю! Повышенный уровень радиации!). Левая часть пульта оставалась темной, словно пораженная инсультом.