Зажмурилась, протерла руками глаза и еще сильнее убедилась в том, что общество этого мажора с замашками садиста пагубно сказывается на моих умственных способностях. Или я просто хочу так думать? Ищу новый повод, причину поскорее отсюда съехать. А на самом деле…

Нет. Что за глупости?

Я, уйдя в свои мысли, не обратила внимание на то, что лежало на столешнице. Сейчас, снова вернувшись из мира грез и одолевающих меня сомнений, посмотрела внимательнее. На первый взгляд ничего необычного. Если можно так считать. Валяющаяся в дальнем углу открытая пачка презервативов говорила о многом. Девчонки у него бывали. Сама видела. И какие! Модели доморощенные, чтоб их… И почему, спрашивается, сердце неприятно ноет при одной лишь мысли, что Макс сейчас может быть с одной из них? Я не знаю, когда он ушел, куда и с кем. Еще слишком рано для того, чтобы мчаться на занятия.

С другого края, что был ближе ко мне, высилась приличных размеров стопка, состоящая из бумаг, тетрадных листов и тонких папок. Пара ручек валялись тут же. Небольшой блокнот, пачка из-под сигарет. Пустая, с жуткой картинкой на упаковке, как не поверни, видно. Как после такого человек добровольно себя травит? Мне от одного осознания, что, приобретя вредную привычку, я обзаведусь еще и кучей болячек, боязно.

Задерживаться в берлоге Макса не стала. Я знала, что сейчас он не появится. В лучшем случае увижу его вечером. Несмотря на это, пошла на выход. Ничего нового не увидела. Странно что под столом не обнаружились залежи пустых банок из-под алкогольных коктейлей. Носки-то валялись… Почему бы и банкам не обнаружиться?

Макс… парень, который всегда был слишком… самоуверенным и не заботящимся ни о ком. Даже о себе. Он жил одним днем, на полную катушку. Получал, что хотел и не думал о чувствах других. Мальчик, в сердце которого никогда не найдется места для такой, как я.

Выйдя из квартиры, к лифту не пошла. Решила спуститься по лестнице. Зачем это сделала? Черт его знает… Но как часто бывает, провидение сыграло свою роль и столкнуло меня с прыткой бабушкой лет семидесяти, которая как раз вышла, чтобы выбросить мусор. Она жила на этаж ниже. И, само собой, частенько слышала, как Макс любил проводить свободное время. И, неудивительно, что и про меня она уже была осведомлена.

Поздоровавшись, хотела пройти по-быстрому мимо. Куда там… закон подлости и Удача, которая так и не поворачивалась ко мне лицом, подложили очередную свинью. Пожилая женщина обратила на меня свой колючий взор, сунула пакет с мусором в специальный отсек, захлопнула крышку и в мгновение ока оказалась рядом, загораживая путь к отступлению — лестницу.

— А-а-а-а-а, — протянула бабушка, упирая руки в бока. — Побежала… Куда-то торопишься, проституть?

Простит… что? Это она про меня? Но чем…

— Я вас не понимаю, — нахмурившись, проговорила и попятилась. Надо было спускаться на лифте. — Вы меня с кем- то путаете.

С той блондинкой с четвертым или пятым размером, например.

— Ничего я не путаю, — пожевав губами, выдала бабуля, которая на первый взгляд показалась мне божьим одуванчиком. В старом халате в цветочек и пуклей на голове. — Каждый день к нему шастаешь. А он нормальных девок к себе не водит. Странно только, что до тебя все, как одна, модельки были. У тебя же ни кожи, ни рожи.

Меня в открытую оскорбляли и пытались задеть, чтобы спровоцировать скандал. Я почти поддалась, открыла рот, чтобы высказать все, что думаю о таких, как эта женщина, больше занимающаяся тем, что сует свой нос не в свое дело, чем озабочена и проблемами своей семьи. Почти сказала… Вовремя взяла себя в руки, понимая, что этим ничего не добьюсь. А слухов станет еще больше. С другой стороны, какое мне до этого дело? Почему ее слова кинжалами вонзились в и так кровоточащее сердце? Стоило принять и смириться с мыслью, что я, как те самые глупые, наивные девчонки, начитавшиеся романов о любви, запала на Макса. Вот так просто и не пойми как. И что теперь? Наши пути вот-вот разойдутся. Он продолжит удовлетворять красоток, я погружусь в учебу. У нас нет ничего общего. НИ-ЧЕ-ГО. Все его украденные у меня поцелуи ничто иное как издевка. Меркулов не способен любить. Как человек, так потребительски обращающийся с девушками, может испытывать столь сильные чувства?

Взбежав по ступеням, подлетела к лифту и дрожащей рукой нажала на кнопку. Она загорелась красными цветом, давая понять, что вызов сработал и лифт скоро спустится.

— Ишь, бегают тут, топчут, — продолжала язвить бабуля. — Небось бельишко свое в его квартире забыла, вот и побежала. Дурында. И что вы в нем находите? Алкаш.

Не правда! Хотелось выкрикнуть эти слова, чтобы эта женщина их расслышала. Да, Меркулов не идеален. У него вагон и маленькая тележка недостатков. Еще недавно я и сама легко могла назвать его алкоголиком, одним их тех, которые легко могут пропить кругленькую сумму за вечер. Раньше. Сейчас, видя его отношение к, по сути, чужому человеку, я не имею права так думать. Он мог быть другим. Мог, но сам этого не хотел. Его все устраивало. Несмотря на его странности, Мерк не сделал мне ничего плохого. Друзей-товарищей в дом больше не водил. Готовил божественно. Лишний раз своим обществом не докучал. Чего там, я не так часто его видела.

Лифт, наконец-то, спустился и металлические дверцы отъехали в сторону. Шагнула вперед, снова нажала на кнопку и стала жать. Поскорее выйти из дома. Не слышать противного голоса старушки, которая и не собиралась замолкать. Наоборот, повысила голос, наверное, переживая, что я не все услышу.

Какое ей вообще дело до личной жизни Меркулова? Или он так бурно ее показывал, что соседям и прислушиваться не надо было. Это походило на правду. Продолжающую колоть в самое сердце правду. Зря я тогда согласилась переехать к Светке. Если бы не переступила порог ее квартиры, то сейчас не мучилась бы от ревности, злости и душевной боли одновременно. Хорошо, что вопрос с моим дальнейшим пребыванием на территории Меркуловых решен. В ближайшие дни соберу вещи и съеду. Может, девчонки, с которыми я должна буду делить жилье, уже присмотрели подходящую квартиру.