Я чувствую как сердце начинает бешено колотиться в груди. Машинально отпиваю из маленькой чашечки, стоящей на подносе у моих ног, обутых в вышитые шелковые тапочки.

– Лучше ей пойти по той судьбе, что начертала природа, - добавляет Ирвин.

Я выдыхаю.

– Она ами. И я проведу ее этим путем, - заканчивает рыжий.

Почему я сейчас не плеснула ему в лицо чаем, я не знаю. Не дало что-то глубоко сидящее внутри. Я чувствую, что Ирвин сейчас искренен. И я понимаю, что он отец ребенка. Как бы то ни было, в жилах Брин струится кровь степного народа и я не имею права отнимать это у дочери без ее позволения.

– Я сделаю все, чтобы спасти свою дочь, - добавляет Ирвин.
– И дать ей то, что чего она на самом деле заслуживает. Она - правительница моего народа. Урожденная стражница степей. Если ты позволишь ей стать ларди, все будет кончено и для нас, и для нее, и для ами.

Я чувствую как руки подрагивают. По жидкости в чашке, которую я держу идут круги.

– Вы - смысл моей жизни, - продолжает Ирвин.
– Я так долго не понимал этого.

После он расстегивает жилет, который, должно быть добыл у кого-то из пиратов и я вижу, как по груди рыжего расходятся огненные круги.

– Я ведь сказал, что ты теперь можешь или принять меня или убить. Иным способом у меня, похоже, уже и не получится доказать свою верность.

Оборачиваюсь к Дэмиену и спрашиваю:

– Это… что?

Тот выдыхает.

– Видимо, легендарная брачная клятва.

Ирвин прикрывает веки.

– Если ты откажешься принять мой огонь, то я сгорю к вечеру.

Эмбер

Мне кажется, что мы смотрим в глаза друг другу бесконечно долгое время. Наконец я отворачиваюсь и делаю несколько судорожных вдохов.

Пытаюсь уложить в голове следующее: он сказал именно то, что я услышала.

То есть, или я убиваю Ирвина или… поворачиваюсь к нему. Надеюсь, что рыжий способен сейчас прочитать на моем лице ту ненависть, которую я к нему испытываю.

Вместе с желанием…

Ведь как он хитро все сейчас намешал! Если я не спасу его, не узнаю ничего об особенностях дочери - не сомневаюсь, что в этом месте Ирвин не врет. Я и сама понимаю, что Брин обладает не такими силами, как все мы и ей понадобится проводник.

Следом я оборачиваюсь к Дэмиену. Мне кажется, что я не имею права принимать такие решения без него.

Мой муж откидывается на подушки и щурит глаза. Я ожидала прочесть на лице Дэмиена больше ненависти, но тут как будто спокоен. Отмечаю только как раздуваются крылья его носа.

Дэмиен двумя пальцами держит специальную чайную кружку у кромки, глядя на Ирвина.

Наконец он едва-едва приподнимает подбородок.

– Я же говорил, что от него будут проблемы, - произносит мой муж, ну а я передергиваю плечами.

“Да, но не такие же!” - хочется ответить, но вместо этого я произношу:

– Ты был прав.

Дэмиен приподнимается и меняет позу.

– Знаешь, - произносит он немного погодя, - я вот привык к тому, что в мире не существует идеальных решений. Ларди на моей памяти всегда опирались на выгоду. В общем, я хочу сказать, не пытайся поступить правильно.

“Слушай свое сердце”, - вот что он мне предложил.

Я выдыхаю.

Сердце уже давно подсказывает мне один выход, который я могла бы назвать весьма неоднозначным.

– И как я, собственно, должна принять клятву?
– оборачиваюсь к рыжему.

Тот прикрывает веки.

– Нам нужно соединиться.

Качаю головой. Я, в общем-то, и не сомневалась.

Приподнимаю подбородок и смотрю Ирвину прямо в глаза. “Тебе самому-то приятно принимать подачки, основанные на моем страхе за дочь? Тебе нравится заискивать?” - все это рвется с языка, но я предпочитаю не тратить время на выяснение отношений.

Оно нам всем дорого.

Сбрасываю с плеча бретельку платья.

Я могла бы сказать, что это единственный раз, в который я позволяю ему подобное. Но я давно поняла, что унизить своего мужчину означает унизить себя. Я не хочу делать из него половую тряпку. Если я Ирвина выбрала, пускай уж будет достоин меня или проваливает.

Сама я не стану над ним издеваться или его принижать.

Перешагиваю через платье оставшееся лежать на полу, а затем крепко обхватываю лицо Ирвина руками. Заставляю рыжего посмотреть себе в глаза.

– Надеюсь, ты сгоришь, если еще раз…