— О боже, Люсинда, — не выдерживаю. — Это обычные котлеты…

— Их лепили для хозяйских Стаффордов! Собак, что помогают охранникам стеречь территорию. Не зря же поднос был спрятан в подсобной морозилке, — достает позолоченную кастрюлю. — У вас в комнате кнопка имеется, пользуйтесь ей. Не нужно лезть в заботы, которые решают служанки и повара.

Экономка отчитывает меня, как провинившуюся девочку, но внезапно захлопывает рот, когда в дверном проеме кухни появляется Рита.

Сестра выглядит сногсшибательно, особый шарм ей придает шелковая пижама благородного изумрудного цвета. На ее лице макияж — Рита не позволяет себе выходить из спальни в природном облике.

— Люсинда, где мои таблетки для бодрости? М… — корчится, впиваясь в меня глазами, — позже зайду.

Экономка даже подпрыгивает, с шумом роняет кастрюлю на тумбочку.

— Мисс Джулия, ну что вы? — семенящими шажками кидается к девушке. — Если Юля портит вам настроение, то мы сейчас же отправим ее в комнату.

— Поздно. Мне уже хочется кому-нибудь открутить голову! — топает ногой, скрещивает руки на груди.

Я не Люсинда, чтобы пресмыкаться перед Ритой. Нужно как-то уладить конфликт, я тоже не собираюсь нервничать и любоваться кислой физиономией сестры.

— Давай поговорим, Рит.

— Не называй меня так! — снова злится, но из кухни не уходит. — Интересно, ты разбираешься в трендах? А может, знаешь известных кутюрье? — демонстративно задирает нос. — Способы пиара личной страницы в Инстаграм? Алё! Нас с тобой давно ничего не связывает. Нам не о чем говорить!

Экономка торопливо разогревает для меня кашу, сообщая, что отнесет завтрак в комнату. Я не должна маячить перед глазами госпожи Хилл.

Шагаю к Рите — своему искаженному отражению. Нелегко спорить с девушкой, когда видишь в ней себя. Осторожно дотрагиваюсь до ее локтя.

— Идем в тихое место, Джулия, где нам никто не помешает. Ты обозлилась из-за Демида? Боишься, что жених переключится на меня? Ревнуешь? Это же смешно. Рядом с Грозным каждый день вьются десятки женщин, но любит он тебя, брак узаконить хочет, засыпает и просыпается в одной постели.

Я попадаю точно в цель. В глазах Риты вспыхивает нехороший огонь, в котором она никогда не признается.

— Ревную? Где ты, а где я?! — пищит несвойственным ей голосом. — Мне удалось выбиться в люди. У меня есть деньги, перспективы и самый лучший мужчина на свете. А ты, — давит пальцем мне в грудь, — сестренка, так и останешься на дне. И никакой ребенок не поможет.

— Бред говоришь! — вскипаю. — Я не претендую на Демида! Просто хочу уйти.

— Да? Тогда собирай манатки и проваливай! — выкрикивает на эмоциях. — Прикажу охранникам тебя выпустить.

— Серьезно? — на коже рассыпаются мурашки. — Демид сказал…

— Для тебя он Демид Леонидович! Знай свое место! — фыркает. — Я тоже имею авторитет среди персонала, и уж поверь, никто не посмеет мне слово попрек сказать, а Демиду, — специально улыбается, — я найду способ объяснить, что твой отъезд будет только на пользу.

Иду наверх, оставляя сестру и Люсинду. Экономка причитает, старается отговорить хозяйку от опасной затеи. Рита непреклонна.

Хватаю сумку, которую так и не успела разобрать. Надеваю курточку, ботинки.

Когда спускаюсь обратно, вижу сестру в прихожей, она взволнованно бренчит ключами от машины.

— Хорошо, что лохмотья свои не разложила в шкафу, — язвит.

— Догадывалась шестым или седьмым чувством, что надолго здесь не задержусь, — клоню голову набок. — Спасибо, что помогла. Предлагаю никогда больше не встречаться.

У меня исчерпались последние добрые чувства к ней. Сестра права — нам не о чем разговаривать, жизнь слишком отдалила нас друг от друга. Теперь соседка по площадке кажется мне ближе, чем родная близняшка.

— У тебя есть часов пять в запасе, — лихорадочным шепотом предупреждает, — пока Демид в офисе. Уезжай из города хоть к черту на кулички, только не автобусом или поездом, а лови частника. Иначе Грозный может найти.

Киваю, а у самой сердце выпрыгивает из груди, жар разливается по венам.

Сестра тоже боится, но страх потерять Демида оказывается сильнее всех рисков. Даже служанки в доме подобраны исключительно Ритой — в основном немолодые, а те две студентки запуганы госпожой Хилл настолько, что глаз не осмеливаются поднять.

Рита толкает дверь, пропуская меня вперед.

Едва ступаю на крыльцо, как вздрагиваю от оглушительного лая и рычания натасканных стаффордов.

— А ну-ка шиц! Сидеть! — орет хуже, чем любая бойцовская собака.

Кобели сразу умолкают и приземляются в снег, выполняя команду.