Шрифт:
Маленькая комната и такая же маленькая лампочка, освещавшая её. Свет, исходивший от неё, имел какой-то противный зелёный оттенок, и вся белая комната превращалась в болото. Я обещала себе поменять лампочку уже как месяц, но всё никак.
Моё лицо было немного опухшим, и на лбу отпечатался след от руки.
Какой кошмар. Видимо…
Я четко помню, как это говорила. Мне стало не по себе.
Я начала чистить зубы. Всё, чего мне не хватало – это разъедающего мятного вкуса во рту, будто он сдирал весь налёт с зубов и освобождал от боли мои дёсны. Быстро дочистив зубы, я сплюнула пену в раковину. Белая с красными подтёками, я разодрала себе десну. От нервов? Но почему я нервничаю?
Я пыталась чистить зубы, одновременно снять с себя футболку и лиф. Повозившись, я всё же смогла раздеться. Сплюнула пену от зубной пасты в раковину и выпрямилась перед зеркалом.
Почему я разделась? Меня окатил холодный пот вперемешку с мурашками. Начиная от лопаток, они прошли по всем уголкам тела, заканчивая свой путь на ногах. Минут пять я просто отмокала под душем, пока, наконец, не почувствовала что все мои кости прогрелись.
Кое-как заставив себя помыться, я вышла из душа, переоделась и села за компьютер. Казалось, в ванной я была не меньше десяти минут. Но время на компьютере почему-то показывало 3:15. Мне подумалось, что это странно. Может, я просто ошиблась? Может, забыла, во сколько проснулась? Странно. Я же… А, ладно, наплевать…
– Что происходит? – я закричала, резко вскочив со стула, и он громко упал на пол.
Что происходит? Почему? Я же видела это уже? Нет? Почему все повторяет…
Липкая и удушливо жаркая ночь. Пот, скользя по телу, впитывался в простыню, очерчивая контур моего тела. Я открыла глаза в густой бархатистой тьме, что одеялом окутывала всю комнату. Единственное спасение – настежь открытое окно. За ним ритмично барабанил дождь, нагоняя свежесть в прокисшую душную комнату. Голова неприятно гудела, а дёсны ныли от грязных зубов.
В панике я вскочила с кровати и подбежала к выключателю. Лампочка замерцала, а после осветила комнату теплым светом. Я подбежала к телефону. 3:15. Слёзы полились из моих глаз, обжигая щеки и подбородок.
– Что происходит?
– Ты правда хочешь знать? – прозвучал холодный, пронзительный хор голосов из-за двери, которую я раньше не замечала. То была входная дверь. Меня пробрала паника. Почему я её не видела? Стоп, почему я даже не думала о её существовании?
– Я здесь, чтобы помочь.
– Кто ты?! – пытаясь сдерживать плач, сказала я.
– Я сила! Я решение! Я часть тебя.
– Пошел ты!
– Как грубо, барышня. Ты сама меня призвала.
– Да кто ты такой? – истерически прокричала я, меня окутала паника. Что это за место? Кто за дверью? Почему я? Я сплю?
– Не спишь.
– Ч… Что?
– Сон это благость. А это круг.
– Ах-ха-ха-ха-ха.
– Пока не вспомнишь, круг не прекратиться.
– Помогите, пожалуйста! Помогите мне!
Вся в слезах, сжавшись калачиком на полу, я молилась чтобы всё закончилось. Страх сковал меня, и вот уже через секун…
Липкая и удушливо жаркая ночь. Пот, скользя по телу, впитывался в простыню, очерчивая контур моего тела. Я открыла глаза в густой бархатистой тьме, что одеялом окутывала всю комнату. Единственное спасение – настежь открытое окно. За ним ритмично барабанил дождь, нагоняя свежесть в прокисшую душную комнату. Голова неприятно гудела, а дёсны ныли от грязных зубов.
Проснувшись, я закричала что есть мочи. Воздух заканчивался, а горло начало болеть. Я почувствовала, как надрываются связки. Крик сменился плачем, а плач истерикой. Слюни, сопли и сорванное горло – полный пакет беспомощности.
Я не помню, сколько я плакала, но помню лишь, что…
Липкая и удушливо жаркая ночь. Пот, скользя по телу, впитывался в простыню, очерчивая контур моего тела. Я открыла глаза в густой бархатистой тьме, что одеялом окутывала всю комнату. Единственное спасение – настежь открытое окно. За ним ритмично барабанил дождь, нагоняя свежесть в прокисшую душную комнату. Голова неприятно гудела, а дёсны ныли от грязных зубов.
Начался новый круг…
Липкая и удушливо жаркая ночь. Пот, скользя по телу, впитывался в простыню, очерчивая контур моего тела. Я открыла глаза в густой бархатистой тьме, что одеялом окутывала всю комнату. Единственное спасение – настежь открытое окно. За ним ритмично барабанил дождь, нагоняя свежесть в прокисшую душную комнату. Голова неприятно гудела, а дёсны ныли от грязных зубов.
Ещё пару кругов я просто лежала, надеясь, что всё закончится. Собеседник не проронил ни слова за все эти круги, а на часах всё так же стояло 3:15.
– Почему ты молчишь?
– Мне показалось, что лучше дать тебе время, чтобы ты успокоилась. – вкрадчиво и уверенно сказал собеседник.
– Ха, конечно! – саркастично процедила я.
Минуту стояла глухая тишина.
– И почему ты сейчас замолчал? – я выпалила слова, даже не подумав. Его голос раздражал меня, но тишина и дождь раздражали больше.