— Не спорь, пошли. У тебя всё равно ничего нету, кроме пива и сырой картошки.

— Ща, штаны найду.

Но вместо этого он протопал голыми пятками до табуретки, сел и парой глотков осушил бутылку минералки. На столе у него стояла полная пепельница, почти пустая банка с чайным грибом, и ещё одна банка, тоже пустая. Судя по едкому жёлтому оттенку внутри, Женя разводил в ней то ли Юпи, то ли Зуко. Надеюсь, водой, а не водкой.

— Ты не спал? — спросил я.

— Слава заходил ночью, — Женя осторожно положил бутылку в ведро с мусором. — Рассказал, что там случилось. Как он тебя заманил… и как ты его уболтал.

— Ну да, была такая история.

— Не ожидал я от него такого, — он вздохнул и потёр лицо. — Он Фролу долг отрабатывал, чтобы батю лечить, а батя же у него умер недавно. А вот деньги остался должен. Блин, будто оправдываю его. Но… ох блин, ну и история.

— Зато, похоже, сможем хоть какое-то время ходить и не оглядываться, — сказал я. — А то они хвостом за нами ходили.

— Думаешь, конец Фролу?

— Наверняка. В город сегодня пойду, послушаю, что говорить будут. А ты на работу вали, тебе за сегодня в себя прийти надо.

— Угу.

Он нашёл старые спортивные шорты и подтянулся ко мне. На завтрак Кирилл отварил домашних яиц, притащил зелёный лук и свежую редиску с грядки, а ещё достал пирожки с капустой, который вчера купил в деповской столовой. Ещё вытащил масла и свежего сыра, причём не плавленного, а самого настоящего.

— Когда ты-то уже на работу устроишься, Максим? — спросил деда Боря, поглядывая на меня поверх газеты.

На главной странице большими буквами написано про избрание Слободана Милошевича президентом Союзной Республики Югославия.

— Да уже почти всё готово, — я разбил скорлупу яйца об стол, очистил и посыпал солью. — Сегодня ещё подписать пачку бумаг, и узнать, что завтра будет. Ещё к Лёне сходить надо по одному делу.

Парни ушли на работу, я отправился в город в милицию. Сегодня с самого утра здесь особенно людно, а кабинет, который совсем недавно пустовал, был забит народом. Все говорили одновременно, опера опрашивали свидетелей, много писали, стучали на машинках и курили так, что в помещении невозможно было дышать. Даже открытые настежь окна не помогали.

Лёня сидел в углу за своим столом, а перед ним стоял пожилой мужик в зелёном китайском жилете с кучей кармашков, которые любят носить рыбаки.

— Да, — Лёня вздохнул и потёр лоб. — Пиши, что утром поехал на рыбалку, увидел тачку, в ней два жмура…

— Так и писать? — удивился свидетель

— Нет. Пиши: я такой-то такой, ранним утром… укажи ещё время… отправился на личном автотранспорте… И на улице такой-то обнаружил на обочине автомобиль марки Тойота Рав… Здорово, Макс! — Лёня посмотрел на меня, как на спасителя.

— Покурить есть время? — спросил я.

— Да найду! Пиши пока, — Лёня посмотрел на мужика. — Всё как есть, так и пиши. Только без матов.

Пожилой мужик уселся на деревянный стул и начал старательно писать на белом листе, прилежно как школьник, аккуратными буквами. Лёня протиснулся между двумя операми, о чём-то спорившими друг с другом, и мы вышли в коридор.

— Скорее бы уже открыли нашу фирму, — сказал Лёня, подходя к нашему старому месту у окна, где вместо мёртвого цветка уже стоял новенький кактус. Мы его отодвинули, чтобы не уколоться. — А то работы с этими разборками — вал, я уже на выходные хочу, а сейчас только вторник. Или среда?

— Вторник.

— Ох, ещё долго. Знаешь, кого ночью грохнули?

— Кого?

— Фрола, — Лёня сказал это слишком громко и пристально посмотрел в коридор, но никто вроде не услышал. — В лесопосадках, яму заставили рыть, но закапывать не стали, так бросили. Показушно хотели.

— Ну он же в другую банду ушёл, вот и не простили. Или что-то ещё?

— Ага, — опер хитро посмотрел на меня. — А знаешь, это же он был тем свидетелем. У нас тут шляется следак с прокуратуры, который с области приехал, он сейчас рвёт и мечет. Фрол же главный свидетель против Крюкова был.

— Ну, неудивительно, — сказал я. — Вычислили и грохнули. И что, раз свидетеля нет, то и Крюкова теперь выпустят?

— Ну тут не скажу, — Лёня взял окурок и внимательно посмотрел на кактус, но выбросил бычок в окно. — Это смотря, успел ли Фрол официальные показания под протокол дать или нет. Каримов же его ещё под псевдонимом пытался протащить.

— Ты говорил, что закона такого официально нет.

— Да-да, не вышло. Если Фрол не успел поставить настоящие имя-фамилию в протокол… посмотрим, короче. С остальным-то не так много чего есть, Крюков чисто работает. Ну и него знакомые есть влиятельные много где, — Лёня откашлялся.