Поскольку чакры подвержены влиянию как прямому, так и косвенному, семидневная программа работы с ними включает в себя многоуровневый подход, позволяющий полностью пробудить каждую. Действия и упражнения, включая аффирмации и мантры, медитации, психологические процессы и решение соответствующих задач, активизируют чакры энергетически, эмоционально, ментально и духовно. Вместе эти действия и упражнения приводят чакры и, как следствие, жизнь в целом в полную гармонию.

Весь наш жизненный опыт основан на движении от одной недели к другой – постоянном, неизменном цикле из семи двадцатичетырехчасовых суток, который был краеугольным камнем положен в здание повседневной жизни. Социолог Питирим Сорокин пишет: «Мы мыслим в единицах недели; мы воспринимаем время седьмицами… Мы живем и чувствуем, планируем и стремимся в терминах „недели“. И это один из важнейших моментов „ориентации“ во временной и социальной реальности» [6] . Когда, просыпаясь, мы сразу принимаемся вспоминать, какой сегодня день, то тем самым выскальзываем из сфер личного, чтобы поучаствовать в более масштабном ритме всего мира [7] .

Интересно, что в основе этого цикла лежит глубокое духовное восприятие и интуиция. Начнем с того, что число семь играло важную роль в богослужениях, ритуалах, магии и искусстве цивилизации древней Месопотамии. Древние вавилоняне даже представляли себе Вселенную как семеричную сущность, управляемую объединенной волей семи божеств. Постепенно семидневные отрезки времени стали считаться однородными, замкнутыми периодами и олицетворять собой принципы целостности и полноты [8] .

Однако настоящей семидневной недели у древних жителей Месопотамии не было. Это отчетливо иудейский вклад в нашу цивилизацию. Когда-то, будучи изгнанными из земли Израиля, евреи вступили в контакт с жителями Месопотамии, которые, возможно, и вдохновили их разработать принцип соблюдения субботы (седьмого дня) каждые семь дней. Конечно, у них была своя история творения, из которой они исходили: согласно библейскому повествованию, именно сам Бог впервые применил этот цикл в шести днях творения, за которым последовал седьмой день, день освежающего отдыха Господня. Это стало одной из Десяти Заповедей: «Шесть дней работай и делай все дела твои, а день седьмой – суббота Господу, Богу твоему» [9] . Соответственно, еврейское слово шавуа (неделя) непосредственно связано со словом шева (семь), само же слово «шаббат» (суббота) переводится «оставь работу».

Прыгнув во времени почти на 400 лет вперед, вы обнаружите еще одно развитие семидневного цикла, связанное с семью планетами. В самом сердце эллинистического мира, в Александрии, астрономы расположили семь планет в определенном и неизменном порядке. В результате удачного слияния астрономии, астрологии и математики возникла астрологическая неделя, которая длилась семь дней просто потому, что астрономы случайно обнаружили и опознали семь планет.

Хоть иудейская и астрологическая недели развивались совершенно независимо друг от друга, счастливое совпадение по продолжительности вскоре сблизило их: например, иудеи окончательно закрепили свой шаббат за тем днем, который в эллинистическом мире стал посвящаться Сатурну, римскому богу времени (он же греческий Хронос) [10] . Астрологическая неделя, введенная в Западный мир Римом ближе к концу I века до нашей эры, в конечном итоге объединилась с еврейской неделей усилиями церкви, которая распространила Евангелие семидневного цикла по всему миру. Хотя церковь и подчинилась астрологическим ассоциациям семи дней, которые к тому времени оказались слишком широко распространены, чтобы без них обходиться, ей удалось сохранить субботу и воскресенье как священные дни недели. Однако ранние христиане были евреями, продолжавшими соблюдать субботу, поэтому церковь, стремясь дистанцироваться от иудаизма, установила отдельный недельный цикл, заканчивающийся воскресеньем. Следуя той же логике, Мухаммед в исламе в качестве последнего дня, дня отдыха, выбрал пятницу.

Возможно, вы заметили из этого краткого экскурса в историю недели, что она – чисто человеческое изобретение. Некоторые ошибочно полагают, будто семидневная неделя произошла от естественного лунного цикла. Однако и лунный месяц нельзя точно разделить на полнодневные недельные блоки. Эвиатар Зерубавель, профессор социологии, объясняет, что, в отличие от дня и года, наша неделя – это ритм, созданный искусственно и предназначенный для того, чтобы «вырваться из плена природы и создать собственный искусственный мир» [11] . Создавая идеальную семидневную неделю, мы контролируем размеренность человеческой деятельности и обеспечиваем высокий уровень организации общества.

Однако цена, которую мы платим как личности, высока. Цель недели абсолютно функциональна, это социальный и финансовый механизм, который позволяет нам систематически выполнять поставленные задачи и предсказуемо переходить от одной недели к другой. Для большинства из нас, ведущих светский образ жизни, недельный цикл уже давно лишился какого-либо эмоционального, энергетического или духовного смысла, полностью утратив свое древнее волшебное содержание. Мы уже никоим образом не настраиваемся на какой-то уравновешивающий, умиротворяющий ритм и не развиваем в себе способность творчески течь вместе со своим временем. Наша неделя состоит главным образом из утомительных повторений и безостановочного бега вперед, с привычным предвкушением «расслабона» в выходные и «понедельничной депрессией».

Хосе Аргуэльес, художник, поэт, математик, исследователь космической гармонии, основоположник Мирового Движения за изменение календаря, занимавшийся исследованиями в области истории искусства и эстетики, утверждал, что, «искусственно задав синхронизирующую частоту», человечество отключило себя от биосферы, полностью переместившись в «техносферу». Убежденный, что время служит «вселенским фактором синхронизации», он предположил: постоянная нехватка времени и укрепившаяся в современном обществе псевдокультурная традиция «время – деньги» возникли именно в результате отрыва от истинной природы человечества. И предложил вместо этого ввести новую традицию, в которой «время равно творчеству», основанную на альтернативном календаре, частично опирающемся на концепцию времени майя. Примечательно, однако, что календарь майя тоже придерживался семидневного цикла [12] .