Шрифт:
Вершина противостояния двух гигантов
1897–1899 годы… Три года редактор еженедельника «Русский труд» С. Ф. Шарапов упорно мусолил мамонтовскую тему, раздувая на его страницах результаты ревизии на строительстве железной дороги от Вологды до Архангельска. Ревизия проводилась с санкции министерства юстиции, был обнаружен перерасход сметной стоимости. Савва Иванович в своей объяснительной записке привел убедительные аргументы в оправдание перерасхода. Реальные трудности – сплошные топи и болота, применение дорогих экскаваторов, закупленных в Америке. Построенные участки дороги еще не дают прибыли. Но уже каждая построенная станция в ближайшее время будет выполнять роль своеобразного центра культурного и промышленного освоения богатств российского Севера.
«Однако, – как пишет Е. Арензон, – за финансовыми частностями стояли принципиальные проблемы государственной политики и власти, а также непринципиальные амбиции людей, эту политику вершивших».
В очередной раз С. Витте в «Воспоминаниях» отделался небольшой фразой: «В последние годы Муравьев [20] имел против меня совершенно неосновательно, так сказать, маленький зуб».
На самом же деле противостояние Министерства юстиции и С. Витте «набирало крутые обороты» по причине бесчисленных растрат казенных денег его «друзьями». Сергей Юльевич, не желая вступать в открытую конфронтацию с Минюстом, принял все меры к тому, чтобы основательно подставить Савву Ивановича за свои промахи и сделать его одного ответственным за результаты ревизии.
20
Н. В. Муравьев – министр юстиции (1894–1905), посол в Риме (1905–1908).
5 сентября 1898 года в одной из передовых статей газеты «Русский труд» тот же С. Шарапов восклицал: «Мы воюем не только против господ Мамонтовых, то же творится и в других акционерных обществах, в самом их основании лежит обман». Это был откровенный намек на причастность самого С. Витте к покровительству хапуг-предпринимателей при строительстве железных дорог – его «друзьями», которые использовали гарантированные казной денежные ссуды в откровенно корыстных целях. Это не на шутку беспокоило его. Да еще и его подчиненный В. Максимов успел вляпаться – вырвал взятку у С. Мамонтова за концессию.
С. Витте начинает настраивать «обиженных» вкладчиков-акционеров против С. Мамонтова, а те – строчить доносы уже в министерство финансов. Весной 1899 года последовала новая ревизия. И снова С. Витте упорно травит С. Мамонтова с одной целью – выгородить себя и свое ведомство. Если у Саввы Ивановича будут обнаружены нарушения, то мы, дескать, здесь ни при чем.
Инженер-путеец, известный писатель Н. Г. Гарин-Михайловский, работавший на строительстве железной дороги у С. И. Мамонтова, по его просьбе неоднократно обращался в министерство финансов за обещанным кредитом, но Сергей Юльевич отказывал, ссылаясь на «некоторые» объективные трудности. Вместо того, чтобы поддержать Савву Ивановича, Сергей Юльевич его подло предал. Привлекая в российскую экономику западные капиталы, С. Витте зарабатывал себе авторитет у западных банкиров и внешне выглядел радетелем процветания России. Зачем же тогда душил отечественное предприятие С. Мамонтова? Ведь даже и простому обывателю было ясно, что Север в ближайшее время будет поставлять лес, пушнину, мясо, рыбу, минеральное сырье и другие природные запасы.
Если говорить по большому счету, то С. И. Мамонтов был во всех отношениях на голову выше С. Ю. Витте. Савва Иванович искренне любил Россию и был истинным патриотом своей страны.
А Сергей Юльевич больше любил себя и свою должность. Его мысль, вскользь высказанная в «Воспоминаниях», невольно еще раз раскрывает всю его амбициозную натуру: «Не дать обойти себя».
Тревожили С. Витте и материальные проблемы [27] , но он лучше других чиновников ориентировался в бурном потоке презренных ассигнаций. Он прекрасно понимал, что его должность не позволяет ему пользоваться дешевыми приемами К. Скальковского. Слишком прозрачны были все министерские бумаги и взаимоотношения с ближайшим окружением. Свои «комиссионные» он имел через подставных лиц, которые были связаны с иностранными капиталами (займами и инвестициями). Его супруга появлялась то в Париже, то в Амстердаме, и там у ее ног лучшие ювелиры Запада раскладывали бриллиантовые пасьянсы. Так что въедливый Н. В. Муравьев никак не мог зацепить С. Ю. Витте, эти «делишки» были не по его ведомству.
27
Оклад в 20 тысяч рублей в год и плюс столько же, полагавшихся для делового бесконтрольного пользования (представительские) – это не те деньги, за которые можно честно служить, как намекал он в своих мемуарах.
К этому времени позиции С. Витте и С. Мамонтова совершенно обозначились и разошлись по главным направлениям:
– Витте в своей деятельности опирается на иностранный капитал, привлекает в экономику России крупные инвестиции и делает огромные займы (как он выражался: «беру деньги там, где они есть»).
– Мамонтов же своим упорным трудом и всем образом жизни доказывает, что российская промышленность, обладая огромными возможностями, способна добиться прогресса собственным умом и собственными руками. А для этого необходимо утверждать национальное самосознание людей через сохранение и развитие российской культуры.
Надо отдать должное самообладанию С. И. Мамонтова, он прекрасно понимал и видел, какая травля велась против его имени, сколько сплетен и домыслов ходило в известных кругах высшего света. В газетах ёрничали, называя его «давним покровителем муз». Даже Ф. И. Шаляпин поддался на уговоры директора Императорского театра Владимира Аркадьевича Теляковского, который посулил ему более высокую оплату. В переговорах с Федором Ивановичем Владимир Аркадьевич недвусмысленно намекал, что Частная опера Саввы Ивановича существует до тех пор, пока он может ее содержать, а что будет завтра, если положение изменится? Насколько вообще честен и порядочен этот Савва, делами которого уже интересуется государственный контроль? И Ф. И. Шаляпин в трудный момент соблазнился большими деньгами и предал Савву Ивановича, покинув Частную оперу – детище С. Мамонтова – основу русского оперного искусства. Такой же ход сделал и художник К. А. Коровин, писавший декорации к многим постановкам Частной оперы. Позднее оба сожалели о содеянном.
Благородный Савва Иванович! Он буквально «лепил» своего Феденьку, как талантливый скульптор-режиссер: «Вникай в дух музыкального произведения, тщательно продумывай фразировку. Каждое пропетое слово должно ясно восприниматься слушателем. Каждая фраза должна произноситься со смыслом, выраженном в музыке. Музыка несет в себе большое духовное содержание. Чтобы передать его зрителям и слушателям, далеко не достаточно быть отличным певцом, надо играть еще, как в драме».
С каждой репетицией, а это был мастер-класс, шлифовался талант Федора Ивановича [28] . Савва Иванович, выполняя роль огранщика самородного алмаза, довел его до блеска бриллианта.
28
Среди бытующих ныне разговоров об искусстве Ф. И. Шаляпина превалируют шаблонные эпитеты о его голосовых данных, и это стало уже привычным. Дело совсем не в мощном голосе, как говорят об этом обыватели: «Свечи гасил своим басом!» Это, мягко говоря, неправда. Звук голоса – это стоячая звуковая волна, и движения воздуха при этом не происходит. Но было еще нечто, что до сих пор вызывает удивленное восхищение тем, как он читал М. Ю. Лермонтова. Кому удастся послушать, как читал Ф. Шаляпин – это бездна непревзойденного искусства слова. Федор Иванович обладал безупречным внутренним чувством ритма, поэтому часто спорил с дирижерами, что он расходится то с оркестром, то с хором. Многим казалось, что это очередной каприз. Но все становилось на свое место, когда он читал. Ф. Шаляпин был признан новатором в области вокальной декламации. Он поразительно остро и чутко ощущал слово в музыке, передавая тончайшие смысловые интонации. И поэтому ему удавалось открывать непостижимые тайны внутреннего мира своих героев даже одной фразой или жестом. Так что искусство Ф. Шаляпина необходимо рассматривать только во всей совокупности его достоинств. Тогда и будет настоящий Шаляпин, каким сформировал его, как великого артиста, Савва Иванович Мамонтов. В августе 1999 года в Казани установлен первый памятник Федору Ивановичу Шаляпину, одарившему своим искусством весь просвещенный мир.