Самолеты дальнего радиолокационного обнаружения Е-767 снова поднялись в воздух для выполнения операций, причем опять два из них действовали в активном режиме и один находился как бы в засаде. На этот раз радиолокаторы работали на полную мощность, а параметры программного обеспечения, предназначенного для обработки полученных сигналов, подверглись изменениям, чтобы более успешно обеспечивать слежение на большом расстоянии за целями с элементами технологии "стелс". Экипажи самолетов раннего обнаружения полагались при своей работе на законы физики. Размеры антенн в сочетании с мощностью электронных импульсов и частотой излучаемых сигналов позволяли обнаружить практически любые цели. С одной стороны, это было хорошо, а с другой - плохо, потому что теперь они принимали электронные импульсы отовсюду. Впрочем, кое-что изменилось. Когда операторам казалось, что они принимают слабый отраженный сигнал от движущейся цели, они начинали направлять туда свои истребители. "Иглам" еще ни разу не удалось приблизиться к подозреваемым целям на расстояние в сотню миль. Как только Е-767 переключали свои радиолокаторы с режима длинноволнового обнаружения на режим коротковолнового слежения, сигналы исчезали. Это не предвещало ничего хорошего, поскольку для наведения на цель требовался коротковолновый диапазон. С другой стороны, было ясно, что американцы продолжают прощупывать японскую ПВО и, возможно, подозревают, что за ними следят. Впрочем, думали все, это хорошая практика для летчиков-истребителей. И если война действительно началась, говорили себе ее участники, то она становилась все более и более похожей на настоящую.

– Я не верю этому, - сказал полковник.

– Сэр, мне кажется, что они вели вас. Их радар "освещал" ваш самолет с частотой, вдвое превышающей скорость вращения антенны. Японские радиолокаторы имеют полностью электронное управление. Они способны направлять свои лучи на цель, и они направляли их на вас.
– Сержант говорил с офицером разумно и уважительно, несмотря на то что полковник, возглавлявший первое разведывательное звено, демонстрировал излишнюю самоуверенность и не хотел прислушаться к голосу разума. Летчик выслушал сказанное и отмахнулся.

– О'кей, может, им и удалось пару раз засечь нас. Мы летели бортом к ним. В следующий раз развернемся в более широкую фронтальную линию и направимся прямо в охраняемую зону. При этом наш радиолокационный силуэт будет намного меньше. Нам нужно прощупать их противовоздушную оборону, чтобы увидеть, как они будут реагировать на это.

Твое дело, приятель, подумал сержант, лучше уж ты, чем я. Он посмотрел в окно. База ВВС в Элмендорфе находилась на

Аляске и была подвержена капризам ужасной зимней погоды, а это худший враг всех машин и аппаратов, созданных человеческими руками. По этой причине бомбардировщики Б-1 стояли в ангарах, что скрывало их от разведывательных спутников, которыми могли воспользоваться японцы. И все-таки полной уверенности, что это так, ни у кого не было.

– Полковник, я всего лишь сержант и занимаюсь изучением записей на магнитных лентах, однако на вашем месте я проявил бы осторожность. Мне не известны параметры японских радиолокаторов, поэтому я не могу с уверенностью сказать, насколько они эффективны. Но мне кажется, что японцы создали исключительно совершенную аппаратуру.

– Мы будем осторожны, - пообещал полковник.
– Завтра вечером я доставлю вам комплект магнитных лент получше этого.

– Понятно, сэр.
– Лучше уж ты, чем я, снова подумал он.

Подводная лодка ВМС США "Пасадена" заняла позицию на северном фланге патрульной линии к западу от Мидуэя. Субмарины могли поддерживать связь со штабом командующего подводными силами Тихоокеанского флота по радио через спутник связи, не выдавая противнику своей позиции.

– Что это за линия, - пробормотал Джоунз, глядя на карту. Он только что пришел в штаб, чтобы посоветоваться относительно информации, полученной сетью подводных гидрофонов, по поводу перемещения японских военных кораблей, которое в данный момент не было таким уж активным. Радовало то, что сеть гидрофонов, даже с помощью разработанного Джоунзом нового программного обеспечения, не могла обнаружить подводные лодки патрульной линии "Олимпия", "Хелен", "Гонолулу" и "Чикаго", к которым теперь присоединилась и "Пасадена".
– В прошлом нам требовалось больше подводных лодок лишь для того, чтобы закрыть пролив.

– Это все подводные лодки, имеющиеся сейчас в нашем распоряжении, Рон, заметил Чеймберз.
– Действительно, их недостаточно. И все-таки, если японцы выдвинут вперед свои дизельные подводные лодки, им придется серьезно подумать об их безопасности.
– Приказ, поступивший из Вашингтона, был сформулирован несколько неопределенно. В нем говорилось, что нельзя допустить передвижения японских военно-морских соединений на восток и что, по-видимому, уничтожение одной из японских подводных лодок не вызовет отрицательной реакции, только лодка, установившая контакт с противником, должна сначала связаться со штабом и получить указания, основанные на политических соображениях. Манкузо и Чеймберз не сказали Джоунзу об этом. Они пришли к выводу, что нет смысла снова вызывать у него приступ раздражения.

– Но у нас есть много законсервированных подводных лодок...

– Если быть точным, то семнадцать на Западном побережье, - кивнул Чеймберз.
– Понадобится минимум шесть месяцев на то, чтобы расконсервировать их, не говоря уже о комплектовании экипажей.

Неожиданно Манкузо поднял голову.

– Одну минуту. А как относительно моих 726-х? Джоунз посмотрел на него.

– Я думал, что они отправлены на металлолом.

Командующий подводными силами Тихоокеанского флота отрицательно покачал головой.

– Сторонники защиты окружающей среды выдвинули самые серьезные возражения. Сейчас на лодках экипажи сокращенной численности.

– Да, на всех пяти, - негромко заметил Чеймберз.
– Это "Невада", "Теннесси", "Уэст Виргиния", "Пенсильвания" и "Мэриленд". Ради них стоит связаться с Вашингтоном.

– Да, пожалуй, - согласился Джоунз. Атомные подводные лодки проекта 726, известные как тип "огайо" по названию первой лодки, превратившейся теперь в отменные бритвенные лезвия, были намного - на десять узлов - медленнее быстроходных маленьких ударных лодок 688-го проекта, менее маневренными, зато практически бесшумными. Более того, стандарт бесшумности определялся именно по лодкам этого типа.