Передавать силу оказалось нетрудно. Тем более что я делал не только это, но и участвовал в процессе разрушения корней напрямую, благо совсем недавно успел подсмотреть, как шаман разрушал драгу тайхонских. Каждую тянущуюся сверху магическую нить требовалось сперва оттянуть от главного кокона, а потом завязать узелком, как бы отсекая нижнюю часть. Когда все свисающие в проход нити оказались завязаны, мы начали вытягивать из них жизненный сок. Лишенные подпитки извне, нижние концы нитей попросту отмирали, превращаясь в бестелесные тени.

В итоге, всё прошло, как по маслу. Всего полторы минуты, и от корней остались только воспоминания. Толстые древесные плети полностью сгнили, и нам не составило большого труда расчистить дорогу.

Подземный ход завершился несколькими прогнившими досками.

Выбить их удалось с одного удара. Обломки вывалились наружу, через секунду оттуда раздался негромкий всплеск.

Секретный «туннель» заканчивался в колодце. В качестве лесенки предусмотрительные старообрядцы забили в бревна толстые стальные скобы. К счастью, за прошедшую сотню лет они не успели окончательно проржаветь и рассыпаться, иначе подъем наверх по скользким бревенчатым стенам превратился бы в акробатическое испытание…

После сырой затхлости подземелья свежий ночной воздух показался мне вкуснее самого дорогого и самого экзотического деликатеса. Взобравшись наверх и перевалившись через колодезный край, я целых десять секунд просто лежал на траве, дыша полной грудью и наслаждаясь овевающим меня ветерком. Рядом точно так же наслаждался жизнью шаман. Нет, большинство живущих на этой планете и вправду не знают, какое это всё-таки счастье – просто жить и просто дышать…

– Всё? Отдохнули? Тогда пошли.

Куда идти дальше, было понятно и без подсказок. Метрах в пятидесяти уже занимался пламенем дом Анны Петровны. Нам, понятное дело, требовалось в противоположную сторону.

– Наша машина вон там, – указала Лариса, когда мы удалились от опасного места на сотню шагов.

– А почему там? Я же её возле избы оставлял.

– Потому что тайхонским жалко терять чужое добро, – доходчиво объяснила ведьма. – Сгорит, никакого навара с него не получишь…

Авто охранял какой-то зевающий мужичок с закинутым на плечо охотничьим карабином.

С ним мы разобрались по-быстрому. Ни грабителей, ни, тем более, выскользнувших из темноты хозяев машины сторож явно не ждал. Сперва, получив от меня с размаху поддых, он принялся глотать пастью воздух. Затем, когда мой напарник нежненько прихватил его сзади за шейку, вообще – закатил глаза и грузно осел на землю.

Незадачливого охранника мы оттащили к ближайшим кустам, предварительно сняв с него рацию и оружие.

– Очухается часика через два, – ухмыльнулся шаман.

Ни на окраине посёлка, ни дальше нас остановить не пытались. Видимо, ночная смена местными «волонтерами» не предусматривалась.

Минут через двадцать сидящая в пассажирском кресле Лариса тронула меня за руку:

– Притормози.

Голос её звучал глухо и где-то даже с надрывом.

Я съехал на обочину и заглушил двигатель.

– Что с тобой? Тебе плохо?

– Не мне. Ей, – едва слышно ответила ведьма.

На пару с шаманом мы помогли Ларе, точнее, Анне Петровне, в теле которой она всё ещё находилась, выбраться из машины и усадили на землю, спиной к какому-то дереву.

Женщина тяжело дышала, из её горла вырывался болезненный хрип.

– Я думала… смогу… вылечить… Не получается…

Я смотрел на неё магическим зрением и видел, что Лара права. Жизнь потихоньку, шаг за шагом уходила из искалеченного тела. Ведьма пыталась сшивать рвущиеся и гаснущие одна за другой нити человеческой ауры, но у неё действительно не получалось. Слишком сильны были полученные повреждения.

– Её сбили… машиной… Потом переехали, – сообщила Лариса.

Всё кончилось спустя две минуты.

Женщина последний раз вдохнула в лёгкие воздух, потом еле заметно дёрнулась и затихла.

Лара медленно поднялась и с грустью посмотрела на умершую:

– Прости, Анна. Я не смогла.

Шаман присел рядом и закрыл мёртвой глаза. Затем встал и низко, в пояс, поклонился Ларисе:

– Спасибо тебе, иччи-эбэ[2]. Спасибо, что пыталась помочь.

Как мне показалось, Лара была смущена.

– Я похороню её сам, – шаман кивнул на лежащую возле ног Анну, затем вытащил из-за пазухи небольшой свёрток. – Это тебе, брат Василий.

– Что это?

– Потом посмотришь. А сейчас садитесь в машину и уезжайте.

– А ты?

– А я остаюсь. У меня в Тайхоне дела, – он закинул трофейный карабин на плечо и посмотрел мне прямо в глаза. – Это не ваша война. Ваша война начнётся не здесь. И не сейчас. Удачи…

В следующий раз я остановил машину примерно через полторы сотни кэмэ, когда мы уже выехали за пределы района. И только тогда развернул, наконец, подарок шамана.