– Ну, во первых, эта стая не моя. Я никогда не принадлежала ни к одной из стай. Я сама по себе, и всегда будет так!

Киваю, почему-то довольно соглашаясь.

– В своей жизни я достаточно многое уяснила и поняла не мало вещей. С самого моего рождения, я была, как у вас это называют… - неожиданно улыбнувшись, Кара продолжает, закрыв устало глаза,- я была принцессой, дочкой Альфы и перспективной партией, для любого рядового ликана, который со мной имел огромный шанс будущей власти и достатка. Со временем мой отец понял, что я не простая девочка ликан, и у меня есть некоторые особенности. Способности, которые скрывал мой отец проявились не заставив себя долго ждать и переросли в большую проблему. Странную и неприятную проблему, мешающую мне спокойно жить.

Тяжело вздохнув, Лафтерис раздражённо сообщает:

– Я неправильная. Чудачка. Такой меня считали в детстве. Такой меня считали, когда я повзрослела и стала молодой ликанской самкой, которая слышала голоса, пыталась противиться им, и быть как все нормальные мало мальские девочки моего возраста. В итоге, окончательно запутавшись, поняв, что от них никуда не деться, я закрылась, отгородившись, спрятавшись от всех. Не справляясь со своим разумом, не имея друзей, общения, я ко всему багажу дефектов и оригинальных фокусов сумасбродства, стала злобной и неприветливой сукой, которая уже была не способна даже ответить на дружеский привет соседскому парню.

Отец пытался помочь и всячески оберегал меня. Николос даже пригласил врача, пытаясь вылечить меня с помощью таблеток и гипноза.

Улыбнувшись самой себе, Сандэлиу продолжает рассказ, погрузившись в былые воспоминания.

– Знаешь, как это, когда ни кто не в состоянии помочь, хотя бы понять, что с тобой происходит. Как помочь и не сдаться? Я видела грустные глаза отца, когда он осознал, что я безнадёжна и меня не спасти. Не вернуть. Мои голоса со временем стали громче, настырней, требовательней. Они диктовали и управляли мной, они оградили меня и создали кокон чокнутого лунатика, который по ночам шастал во сне и пытался кого-то отыскать. Они играли мной, моим разумом. Меня боялись и остерегаясь обходили десятой стороной.

Помолчав, собравшись с силой, девушка продолжила:

– Со временем, я научилась сдерживать и заглушать звуки, я научилась их контролировать, сожительствуя тесно с этими надоедливыми кричащими бесами, не привлекая внимания и не выказывая себя.

Бес приветно с поймав мой взгляд, Кара Лафтерис откровенно добавляет:

– На время это помогло. Я хорошо научилась прятать их внутри.

Устало вздохнув, девушка исповедально признаёт:

– Я точно знаю, стоит мне лишь дать хоть малейшую слабину, меня уничтожит, то что я скрываю внутри себя. И больше не будет Луны Лоуренс.

Выпустив со рта пар на стекло, Хеммаг рисует знак бесконечности.

– Арон знал?

– На что я могу быть способна?

Медленно повернув голову, и посмотрев прямо в глаза, Хеммаг словно ждала моей реакции.

– После отца, только один этот ликан из всей нашей стаи не боялся меня, свободно общаясь со мной, как с нормальной девушкой, без опасений и предосторожностей,- хмыкнув, Хеммаг обиженно добавляет,- как это делали все. Арон пристёгивал мою руку ночью, когда мне необходима была помощь и внимание близкого родного человека, что смог понять, хотя бы постараться понять, что я всего лишь обычная Луна, которой необходима иногда надлежащая помощь и надёжная крепкая рука друга, какой иногда меня останавливали, чтобы я не навредила себе. Арон был этим человеком, он стал мне единственным другом, и в конце концов, мы начали встречаться, а затем и жить вместе.

Хеммаг словно оправдываясь, уверяет:

– Арон хороший ликан. Честный, справедливый, поэтому отец оставил на Арона эту территорию, сам отправился в стражий мир. Его жена, ждала ребёнка. Николос счёл, что на стороне Золотых Гор будет безопасней. Вскоре прибыла и я, разделить рождение своей сводной сестрёнки и поздравить счастливых родителей. Знаешь, а ведь Арон не хотел, чтобы я ехала одна. Но, что может произойти? Что может случиться на стражей стороне?

Закрыв ладошками лицо, тяжело вздохнув, Хеммаг изрекает:

– Тогда я видела в последний раз свою привычную и устоявшуюся жизнь. Тогда, на нашу стаю напали, убив на моих глазах весь клан. Тогда, меня бросили в пещеру, где я превратилась в монстра. Как раз тогда, я перестала слышать голоса, и именно в то время, я была свободна от постоянно преследуемого проклятья сидевшего во мне.

Обхватив руками голову, Хеммаг повернулась и посмотрела на меня изумрудными глазами.

– Я, вампир, никогда не была счастлива и довольна своей бредовой жизнью. Иллюзия, которую я создала, видимая пелена моего простого бытия, казались идеальной средой, о которой можно часами плакать и жалеть, если потеряешь всё это. Вернувшись обратно в наш мир, я жалела, и я оплакивала. Сожалела я, лишь из-за смерти родителей, Николоса и матери Санты, и погибших оборотней клана. В остальном…

Мы с Ароном не были идеальной парой и мы оба не любили друг друга. Наши отношения были прозрачны и примитивно просты. Секс. Я была с ликаном, только потому, что он был со мной, и он прекрасно это знал, понимая хорошо меня. Всё в моей жизни изменилось, всё перевёрнуто и исковеркано, за исключением одного, вампир… голоса ни куда не делись, и с удвоенной силой обитают вот здесь,- указывая на висок, Хеммаг убийственно сверлит меня взглядом, ожидая должной привыкшей к себе отрицательной реакции.