А на лестнице снова перестук шагов. Во дворе появляются Расяле с Гедрюсом.

— Вот… — протягивает им Аудрюс сизаря.

У ребят вытягиваются лица.

— Кто? — спрашивает Гедрюс.

— Мурлыка. Я с балкона видел. Подобралась да ка-а-к цапнет!

— Противная! — возмущен Гедрюс. — Мы ее судить будем.

— Даром ей это не пройдет, — соглашается Расяле.

Не зная, что делать дальше, ребята топчутся посреди двора, не сводя глаз с мертвого голубя.

— Надо его похоронить, — предлагает наконец Расяле. — Вон там, под кустами.

Они находят палки и копают ими ямку, выгребая землю руками.

А во двор снова слетаются голуби и, словно ничего не случилось, расхаживают, греются на солнышке.

Я беру ручку и продолжаю писать. Но меня опять отрывают.

— Что тут случилось? — раздается голос Розите. На девочке цветастое платье, в волосах огромный бант. В руке у Розите апельсин. Корка нарезана ровными лепесточками и отогнута вниз: кажется, что девочка держит не апельсин, а большой белый цветок с желтой сердцевиной.

— Вот… — Аудрюс сует ей под нос мертвого голубя.

— Ой, да это же Хромуша, — удивляется Розите, отковыривая от апельсина дольку и отправляя ее в рот. — Что это с ним?

— Что, что… Мурлыка твоя. Я сам с балкона видел.

— Такая противная кошка, — подтверждает Гедрюс. — Ну, это ей даром не пройдет. Мы ее проучим.

— Узнает, как за голубями охотиться! — поддерживает Расяле.

Лицо Розите хмуреет. Минуту она о чем-то молча раздумывает… Это ее кошка. И она любит Мурлыку, играет, гладит, на руках таскает. Иногда даже повязывает ей на шею свой розовый бант.

— А кто еще видел, что она? — наконец спрашивает Розите.

Аудрюс пожимает плечами.

— Так я сам точно видел. С балкона. Сам видел, — повторяет он.

— Сам, сам… — сердито передразнивает его хозяйка Мурлыки. — А может, ты сам этого голубя… Мурлыка у нас добрая, никогда не царапается, никого не обижает… Ох, наверно, сам ты…

Расяле и Гедрюс растерянно поглядывают то на Аудрюса, то на Розите. А та отколупывает по дольке от своего апельсина и протягивает им. Сначала ребята не берут, но апельсин так вкусно пахнет. Сочный, свежий. И они не выдерживают.

— Тут могилка будет? — отвернувшись от Аудрюса и дожевывая остальные дольки, по-деловому осведомляется Розите. Ребята грустно кивают. — Хорошее местечко. — Она кладет похожую на цветок апельсиновую корку на дно ямки. — Так ему мягче будет. А сверху мы еще клеверок посадим. Ладно? Вот красиво будет!

И они уже втроем: Розите, Гедрюс и Расяле опускают в ямку Хромушу, засыпают землей, делают сверху холмик и сажают кустик клевера. Аудрюс стоит в стороне, понурив голову. Чувствую, что глаза у него полны слез.

Могилка действительно вышла на славу.

— Я сейчас за мячом сбегаю, поиграем, — говорит Розите, когда они закончили украшать невысокий земляной холмик. И ребята тут же забывают и о могилке, и о похороненном в ней Хромуше.

— Неси!

Розите вприпрыжку отправляется за мячиком.

— В футбол… будешь? — тихо, словно извиняясь, спрашивает у приятеля Гедрюс.

— Я на воротах, а ты — нападающим, — предлагает Расяле.

Но Аудрюс не отвечает. Как будто и не слышит их. Потом, сжимая в руке палку, которой вначале копал яму, направляется к подвальному окошку и, нагнувшись, заглядывает туда.

— Вон она, вон! Смотрите, вон! — Голос его сразу оживает. — Видите — зеленые глаза светятся? Мурлычища!

Он бросает в окно палку. Фыркая, свернувшись дугой, из соседнего окошка выскакивает Мурлыка и пускается наутек.

Расяле и Гедрюс стоят, опустив головы. Понимаю, что им не по себе, неловко, скверно на душе. И мне неловко. Мог же швырнуть в разбойницу пепельницу или горшок с кактусом. В конце концов — и вырезанную из дерева белочку, подаренную другом ко дню рождения. Мой друг — добрый человек, неужели обиделся бы, что бросили его подарок? Ведь спасали жизнь!

Но тогда не случилось бы того, о чем я сейчас вам рассказываю, — пытаюсь я оправдать себя, — и Расяле с Гедрюсом не поняли бы, как это стыдно предавать друга за апельсиновую дольку. И сам я не подумал бы, что иногда в душе человека встречаются голубь и хищная кошка. Встречаются? Сталкиваются? К сожалению, да, хотя вместе им там нет места, как нет места лжи. Рядом с правдой.