Да, конечно, во время боя с изначальными армия Паллидия продемонстрировала феноменальную выучку и отменное боевое мастерство, но так ведь и кованная рать Дилириса не вчера появилась! Обычные пули попросту не пробьют заговоренные доспехи, это невозможно!

— Не верит он в нас, — притворно огорчился Изегрим. — Ох уж эта молодежь.

Но Лариэс не унимался.

— Почему нельзя было укрепить центр баталиями его величества Устина? У него много хорошей латной пехоты с пиками, они подопрут ваши ряды.

С точки зрения юноши вообще было безумием выстраивать пехоту в восемь длинных и тонких шеренг, растянутых по фронту, и отделяемых друг от друга лишь небольшими квадратами пикинёров, прикрывающих стыки между полками. И он попросту не мог молчать!

— Извини, Лариэс, но я не рискну ставить своих людей в центр, — вместо Вороньего Короля ответил брат Кэлисты, — они слишком недавно влились в армию его величества и попросту не успели обучиться единым маневрам и новой тактике, а потому — станут мешать. На фланге им будет вольготнее.

— Тем более, что половина из них — отменная тяжелая конница, — поддакнул Каш-рон, воинственно топорщивший перья. — Увы, мы — горцы — мы плохо деремся верхом.

— Не волнуйся, — успокоил своего ученика Древний, — ты все увидишь своими глазами.

Тут он не ошибся — Лариэс вновь приложил к глазу подзорную трубу и различил на расстоянии в пару миль фигурки людей, выстраивающихся тремя правильными кругами.

— Думаю, куда скорее, чем мне этого хотелось бы, — отозвался полукровка. — Куда скорее.

Бескрайнее поле закончилось, уступив место каменистой равнине, и Орелия вздохнула с облегчением. До выхода с Грани оставалось идти каких-то пару часов.

Они с Вилнаром вымотались до предела, но больше не позволяли себе передышек — Целительница слишком хорошо знала, что бывает с теми, кто задержится в этом опасном месте дольше, чем следует, а потому немилосердно гнала своего носильщика.

Когда вдалеке показалась черная одинокая гора, ловчий поинтересовался:

— Древняя, скажите мне, что это такое?

— Не могу дать точного ответа на твой вопрос. Эта гора была тут, сколько себя помню. Плохое место — возле ее подножия любят собираться неприкаянные души. Кто или что обитает на ней — мне неведомо.

— А Ридгару?

— Даже Кающийся никогда не рисковал соваться туда, хотя, полагаю, уж он-то мог бы забрести на огонек к хозяину этих мест. Впрочем, нас это не должно волновать — выход сильно западнее.

— Западнее? — Вилнар слабо улыбнулся. — С тех пор, как мы сюда вошли, я не в состоянии определить не то, что стороны света, но даже направление, в котором мы движемся. И уж точно я не понимаю, как можно найти здесь какую-то связь с реальным миром.

— Все решает практика. Мы с Архитектором в свое время излазали Грань вдоль и поперек, конечно же, не забираясь на гору, и не приближаясь к Черной Реке — для живых, пришедших во плоти, это смертельно опасно.

— А зачем вы это делали?

— Просто так. Было скучно, вот решили немного развеяться.

— Достаточно странный способ разгонять скуку.

— Не хуже других, зато теперь мы с тобой знаем, где выйти, и преодолели расстояние в сотни миль от силы за пару суток. Как видишь, сплошная выгода.

— Если не брать в расчет возможность жуткой смерти.

— Все в этой жизни имеет свою цену.

Она вытянула руку, указывая на едва заметную тропинку, отличить которую можно было по голубоватым камешкам, кое-где торчавшим на поверхности.

— Туда.

Вилнар послушно сменил направление, старательно делая вид, что тяжеленное металлическое тело Целительницы на самом деле — легче перышка.

В целом, если не считать демона, все шло удачно, и все-таки, Ступившую на Путь Вечности не оставляли дурные предчувствия. Волновалась ли она из-за Игнис, или беспокоилась за Корвуса, Орелия не могла сказать. А может, ей просто не нравилась Грань.

Какая-то тут была другая атмосфера, чем даже в прошлый раз. Нечто изменилось, и Ступившая на Путь Вечности никак не могла понять, что же именно.

Орелия бросила короткий взгляд через плечо, и с трудом сдержала вопль, прямо-таки рвущийся наружу.

— Беги, — скомандовала она.

Вилнар, к его чести, не задавал глупых вопросов. Северянин, как и положено хорошему Щиту и ловчему, повиновался, без раздумий, и только спустя пару минут осмелился оглянуться. Кровь отхлынула от лица юноши, и он затравленно спросил: