– Месье, вы звали… – начала было она, но по мере того как она вглядывалась, глаза ее расширялись от удивления.

Подбежав к Рэнду, Мирель подняла свечу, чтобы осмотреть его рану. Рэнд мрачно улыбнулся при виде ее испуганного личика. Огромные карие глаза Мирель были так темны, что казались черными.

– Мы принимали здесь незваного гостя, – пробормотал он и вдруг покачнулся.

– Месье, пожалуйста, сядьте, – попросила Мирель, ставя подсвечник на пол. – Я промою вам рану, а потом врач…

– Не надо врача, – резко прервал ее Рэнд, вытянувшись в кресле.

Если случившееся получит огласку, это может иметь нежелательные последствия и осложнить ситуацию.

– Это всего лишь царапина.

– Но вам нужно…

– Обещай, что ты будешь держать язык за зубами, – потребовал он, чувствуя нарастающую боль. – Или я найду способ…

– Да, месье, – торопливо заверила его Мирель.

Она быстро принесла таз с водой и груду бинтов.

– Прошу вас, расстегните рубашку.

Рэнд с сомнением посмотрел на хрупкое создание, не решаясь спросить, не заденет ли это ее девичью скромность. Мирель, словно поняв его, нахмурилась.

– Я не упаду в обморок, месье, – тихо проговорила она.

Рэнд улыбнулся и с трудом начал снимать разорванную, пропитанную кровью рубаху. На широкой груди его играли блики неяркой свечи.

– Возможно, тебе будет неловко смотреть на это, – пробормотал он, сморщившись от боли, когда Мирель приложила мокрый холодный бинт к рваной ране.

– Хотите что-нибудь выпить, месье? Есть виски, и…

– Нет.

Помолчав, Мирель осторожно спросила:

– Кто-то хотел ограбить вас?

Рэнд кивнул.

– Именно ограбить и избавить от меня мадемуазель.

Мирель удивленно подняла брови, но удержалась от дальнейших расспросов. Приподняв повязку, она взглянула на рану.

Рэнд удивился ее деловитости и спокойствию; вряд ли она так уж часто видела кровь.., или полуобнаженного мужчину. Он хотел было спросить ее об этом, но раздумал.

– Перед тем как наложить повязку, я схожу за мазью, – сказала она.

– Если ты только обмолвишься о случившемся, – многозначительно напомнил ей Рэнд, – то пожалеешь об этом.

Глаза его светились в темноте, как две золотые монета!, лицо было усталым и осунувшимся.

– Обещаю вам молчать, – серьезно ответила Мирель и быстро вышла из комнаты.

Прошло два дня Рана действительно оказалась неглубокой и заживала с чудесной быстротой, так что Рэнд вскоре совсем забыл о ней. Сидя бессонными ночами возле Розали, он смотрел на ее изящные неподвижные черты, думал только о ней, не видя и не понимая больше ничего. Если б не Мирель, он бы совсем забыл о необходимости принимать пищу.

Сон его был призрачен, за исключением коротких периодов, когда усталость брала верх. Большую часть времени Рэнд бодрствовал и ждал.

На третий день, как только взошло солнце, Мирель подошла к нему. Ее темные глаза были полны сострадания.

– Месье, – тихо спросила она. – Не желаете ли чего-нибудь?

Рэнд посмотрел на нее отсутствующим взглядом.

– Так вы можете заболеть, – продолжала она, сжимая свои тонкие руки. – Может, вы хотите погулять., или принять ванну?

– Да, пожалуй. Распорядись, чтобы приготовили ванну.

– Месье.., вы не должны обеспокоить мадемуазель своим видом, когда она проснется. Вам необходимы отдых и еда.

– Когда она проснется, – задумчиво повторил он и печально улыбнулся. – Мирель, ты думаешь, она проснется?

Желая подбодрить его, но боясь сказать не правду, она начала что-то говорить и вдруг замолчала, беспомощно опустив руки Рэнд вздохнул.

– Если бы ты видела ее глаза… – рассеянно проговорил он. – Это самый темный оттенок голубого цвета, какой можно себе вообразить. Ночью они сияют, как сапфиры. Эти глаза никогда не лгут. Мирель, в них можно прочитать все ее мысли.

– Это, наверное, не очень удобно для нее? – спросила Мирель, слегка наклонив голову. Она почти привыкла к Рэнду и уже не боялась его: человек, который с такой нежностью заботится о другом, не может быть страшен.

– Для нее – нет, но зато очень удобно для меня.

Впервые открыто улыбнувшись ему, Мирель быстро вышла из комнаты.

Рэнд тихо подошел к постели Розали и сел на край.

– Милый цветок, – прошептал он, и страдание исказило его лицо. – Я никогда не думал, что женщина может иметь такую власть надо мной. Но ты, похоже, сломила меня. Не оставляй меня здесь одного!