Решив не вдаваться в объяснения, Чант отмахнулся от его вопроса и выпрямился.

– Я пойду с тобой, - понизив голос, произнёс он. – Я же говорил, что помогу. Но нужно действовать осторожно. Мы не можем просто заявиться к главным вратам и потребовать, чтобы нас впустили внутрь.

– Тогда что?

Чант направился дальше.

– Найдём место, откуда открывается хороший обзор на Материнский Дом, и будем ждать, - произнёс он.

– И чего мы этим добьёмся? – Демаскус нетерпеливо поджал губы.

– Увидев, что Лехерен или Джетт выходят наружу, мы проследим за ними и, когда они окажутся достаточно далеко от оплота, потребуем у них ответов. В таком случае за их спиной хотя бы не будет стоять вся мощь кабала.

Демаскус задумался над его словами.

– А что, если они так и не выйдут? – спросил он.

– Тогда придумаем новый план.

– Предлагаешь действовать по-твоему?

– А почему нет?

Демаскус вздохнул. Затем он заговорил снова.

– Это звучит… разумно. Спасибо за то, что помогаешь мне, Чант. Судя по всему, я обладаю чересчур резким и порывистым характером, - он нахмурился, словно мысль об этом его совершенно не порадовала. – Я правда ценю то, что ты решил присоединиться ко мне, в особенности учитывая мою ситуацию.

– Как я уже упоминал, я помогаю тебе потому, что информация – это деньги, а то, что происходит сейчас, стоит не меньше, чем гора драконьих сокровищ, - и только деньги могут обеспечить безопасность Джаула, подумал он.

Прогулочным шагом они направились по обходной дороге, предложенной Чантом. Наконец они добрались до парящего острова, с которого открывался отличный вид на находящуюся под ним штаб-квартиру кабала Огненного Шторма.

Демаскус устремил взгляд вниз. Его глаза расширились.

– Ничего не понимаю. Мы заблудились?

Чант также пребывал в полном замешательстве. Он терпеть не мог это чувство.

– Нет… мы не заблудились, но…

Материнский Дом исчез. На его месте возвышалась груда почерневших от пламени камней. В небеса поднимался столб дыма.

– Владыки света, - прошептал Демаскус. – Что тут произошло?

Отбросив осторожность, они начали спускаться вниз, пока не оказались в толпе зевак, собравшейся возле разрушенного здания. Демаскус обратился к стоявшему с краю дженази.

– Что случилось с Материнским Домом?

Дженази пожал плечами.

– Кто знает? Наверное, ночью здесь произошёл пожар.

Демаскус повернулся к Чанту. На его лице была написана растерянность.

Ростовщик мог только головой покачать. Приключения прошлой ночи окончательно вымотали его, и он ощутил потребность присесть. Отойдя от толпы, он опустился на уличную скамейку и вздохнул. Если Демаскус не сможет вернуть память, с надеждой извлечь выгоду из знакомства с ним придётся попрощаться. Долг перед Ранегером продолжит давить на него своим огромным весом.

Он слегка хихикнул. В любом случае, этот план был довольно глупым.

Демаскус сел рядом с ним. Его взгляд был по-прежнему прикован к разрушенному зданию.

Чант потёр глаза с такой силой, что под веками забегали огоньки. Сморгнув выступившие слёзы, он заметил, что к ним присоединилась женщина в белых кожаных ботинках.

Подняв голову, он взглянул в её тёмные глаза. Незнакомке было лет двадцать с небольшим, может, слегка за тридцать. Одной рукой она с такой силой стискивала рукоять булавы, что костяшки её пальцев побелели. На ней было платье до пола, украшенное лишь россыпью золотых звёзд на длинных рукавах. Его капюшон был откинут. По коже цвета кофе змеились золотистые линии – незнакомка являлась земляной дженази. На её шее висел золотой амулет с изображением пары глаз, окружённых семью звёздами.

– Эм, - произнёс Чант. – Кто ты?

– Меня зовут Карменере, - произнесла женщина. – Ходят слухи, что вы разыскиваете Рилту. Зачем?

Ропот моргнул глазами своего сосуда из плоти. Для пробы он открыл и закрыл рот, щёлкнув зубами. Тело, в котором он находился, снова погрузилось в сон, что позволило ему пробудиться.

Демон встал. В этой хрупкой оболочке его движения по-прежнему оставались неловкими, хотя на теле уже начали проявляться признаки приближающегося слияния – плоть и кости его становились крепче, чем у других смертных. Но до того момента, пока Ропот не обретёт над ним полную власть, нужно следить за тем, чтобы сосуд оставался в целости и сохранности.

Если бы осторожность являлась единственной ценой, которую ему пришлось заплатить, Ропот был бы счастлив пойти на это, учитывая, сколько столетий ему пришлось провести заключённым в каменной каверне в своей изначальной форме.

Он обвёл взглядом небольшие покои. Почему владелец его тела избрал для сна данное место? Это вовсе не та комната, в которой он привык просыпаться. Здесь находилось множество самых разных предметов и частей оборудования, предназначение которого оказалось ему незнакомо.