Когда они окончили ужинать, София встала и потянулась.

— Поздно, — сказала она, зевнув. — Ты будешь ложиться спать?

Росс покачал головой:

— Нет, мне пока не хочется. Лучше пойду пройдусь.

— Хорошо, — ответила София с растерянной улыбкой. — Я буду тебя ждать.

Ей показалось, будто Росс покинул их дом примерно с той же долгожданной радостью, с какой заключенный покидает тюремные стены. София даже нахмурилась, не в состоянии понять, что с ним происходит. Тем не менее она пошла в спальню и начала готовиться ко сну. Она уже умылась холодной водой и расстегнула пуговицы на корсаже, чтобы обтереть тело на ночь губкой, как инстинкт подсказал ей, что нужно выглянуть в окно. Слегка отодвинув в сторону штору, она выглянула во двор позади обоих зданий суда. Там она увидела Росса — он стоял, освещенный лунным светом. На темном фоне жилета его полотняная рубашка казалась ослепительно белой.

Затем София с удивлением увидела, как он достал сигару и еще что-то — наверное, коробок спичек. Росс курил крайне редко, и если все-таки брал в рот сигару, то этот ритуал, как правило, совершался в компании друзей. София увидела, как он чиркнул спичкой и попытался зажечь сигару, но руки не слушались его и крошечное пламя подрагивало в дрожащих пальцах.

Он явно расстроен, с удивлением подумала София. Нет, не просто расстроен, а окончательно выбит из колеи — чего раньше с ним никогда не бывало. Она быстро застегнула платье и спустилась вниз. Как, однако, глупо с ее стороны не подумать о том, что известие о ее беременности явится для него ударом. Когда-то его жизнь в одночасье потеряла всякий смысл: первая жена умерла от родов. И вот теперь ему предстоит вновь пережить это кошмарное время.

Поскольку Росс был человеком в высшей степени хладнокровным и рассудительным, он должен был понимать, что вероятность повторения трагедии чрезвычайно мала. Но он мало чем отличался от других мужчин, и его эмоции порой брали верх над здравым смыслом. Наверное, кто-то посторонний отказался бы поверить, что в этом отношении главный судья подвержен тем же слабостям, что и любой простой смертный, что у него есть свои страхи и страх потерять жену — самый сильный из них.

София прошла через кухню и вышла во внутренний двор. Росс стоял к ней спиной. Услышав ее шаги, он весь напрягся. Он уже оставил попытки закурить сигару и просто стоял, держа руки в карманах и понурив голову.

— Неужели не понятно, что я хочу побыть один? — негромко прорычал он, когда София подошла ближе.

Однако она не послушалась и остановилась лишь тогда, когда, подойдя к нему вплотную, обхватила его руками. Нет, Россу ничего не стоило высвободиться из этих объятий, однако он, словно каменный, просто застыл на месте. Софии казалось, что ее сердце вот-вот разорвется от жалости к мужу — она чувствовала, как его бьет дрожь. В эти минуты он напоминал ей матерого волка, угодившего в капкан.

— Росс, — нежно произнесла она, — все будет хорошо.

— Я знаю.

— Я тебе не верю.

Ома прижалась щекой к его спине и еще сильнее сжала его стройную талию, тем временем судорожно пытаясь найти для него слова утешения.

— Не волнуйся, я ведь не такая хрупкая, как Элинор. На этот раз ничего страшного не произойдет. Поверь мне.

— Ты права, — тотчас согласился Росс. — Причин для беспокойства нет.

Но дрожь не оставляла его, дыхание было частым и прерывистым.

— Скажи, о чем ты задумался? — попросила его София. — Только честно, не надо говорить мне то, что, как тебе кажется, я хочу услышать.

Росс ответил не сразу. София решила, что так и не дождется его ответа. Однако в конце концов он заговорил, взволнованно и отрывисто:

— Я знал, что рано или поздно это произойдет… я морально готовился… и разумом я понимаю, что мне нечего опасаться. Более того, я хочу этого ребенка. Я хочу, чтобы у нас с тобой была наконец настоящая семья. Но сколько бы я себя ни убеждал, я постоянно мысленно возвращаюсь в прошлое. Боже, ты не представляешь, что я тогда пережил…

Голос изменил ему, и он умолк. София все поняла — темные воспоминания прошлого нахлынули на него быстрее, чем он успел оградить от них свою душу.

— Росс, — требовательно произнесла она, — немедленно посмотри на меня. Прошу тебя.

Он повиновался, явно не ожидая от нее такой настойчивости. София тотчас бросилась ему на шею, прижимаясь к нему всем телом. Он тоже обнял ее, обнял крепко и сильно, словно она была его последним спасением.

София погладила мужа по спине и легонько поцеловала в ухо. Его пальцы ерошили ей волосы, мяли на ней одежду. Он стоял, сжимая ее в объятиях, словно в тисках, и все его тело сотрясали неслышные стоны. София взяла в ладони его горячее, влажное лицо и притянула ближе к себе. На длинных ресницах, словно капли росы, застыли слезы. Казалось, взгляд его был устремлен куда-то сквозь врата ада. София нежно поцеловала плотно сжатые губы.

— Не бойся, ты больше никогда не останешься один, — произнесла она с жаром. — У нас с тобой будет много здоровых детей, а когда мы состаримся, то и внуков.

Росс кивнул, давая понять, что верит ей.

— Росс, — продолжала тем временем София, — согласись, что я не похожа на Элинор. Я совсем другая.

— Да, — хрипло согласился он.

— И наши с тобой отношения, начиная с самого первого момента и до сих пор, ничем не похожи на твои отношения с Элинор, ведь так?