– “Желать? Я…”

— Давай, Хон. Давай, напарник. Я в тебя верю. Не как в бога, а как в друга. Ты натянешь этого сукиного сына.

Хон был растерян, но, если так подумать, Шена и вправду с самого начала возлагала задание по уничтожению ядра именно на него. Так что изменилось с того момента?

– “Я…”

— Ну!

– “Я желаю… Нет, я повелеваю, чтобы эта тварь сдохла!”

— Хе-хе, да будет так! — повторил я за Шеной, а затем сложил ладони вместе.

Огромное количество энергии ушло на это оружие, но оно того стоило. Колоссальных размеров копье сотканное из хонкай энергии по воле самого хонкая. Белое как снег с розовыми прожилками и объятым таким же розовым пламенем наконечником.

— Нет. Не смей! Я не позволю! — древний кинулся к нам, раскидывая образовавшиеся вокруг него созвездия, но было слишком поздно.

– “Давай уничтожим эту тварь, Джек.”

— Всеми руками за, братуха.

Нацелив острие прямо в его грудь, я вложил неимоверное количество силы в бросок. Здесь было сложено всё, что у меня было. Все стихии, эмоции, способность управлять временем, смотреть в будущее и прошлое. Я вложил всё в один бросок.

Древний попытался увернуться, но для меня это было всё равно что стоять на месте. Копье хонкая прошило его насквозь. А затем была вспышка и взрыв, который не видел ещё ни один мир.

— Тебе не…

— Прощай, уе*ище.

Меня накрыло волной, распыляя моё тело и сознание на какие-то абстрактные частицы. Казалось, что вся моя суть распадается под напором этой силы.

Но… мне уже было всё равно.

Все мои мысли были о доме. Больше всего на свете я хотел домой.

Февраль. Вы когда-нибудь задумывались насколько это красивое слово? Вот попробуйте, произнесите. Здорово звучит, правда? Как будто имя древнего артефакта, что ковался сказочными эльфами в кузнях у корней Тельдрассила. Хех, но все мы знаем, что ещё это имя принадлежит одному из двенадцати самых холодных месяцев в году. Однако в этот раз погода, похоже, решила пощадить жителей Лаплас-сити и выдать тёплую недельку авансом.

Столбик термометра упал до минус восемнадцати, а стрелки часов едва перевалили за одиннадцать, когда в двери гипермаркета зашла весьма миловидная особа. И хотя проходимость у этого магазина была отнюдь не маленькая, местные работницы давно её заприметили и запомнили.

— Людка, а, Людка…

— Чего тебе?

— Смотри, опять эта, хех, манерная пришла. — небрежно взмахнула рукой женщина в сторону покупательницы.

Девушка выделялась тем, что имела несколько устаревшие понятия о моде. Пышное бардовое платье с широким подолом, полушубок с меховым воротником, сапожки и беретка. Безусловно всё это смотрелось гармонично, красиво, но в тоже время можно было сказать, что этот наряд просто безбожно устарел.

Но дело не только в одежде, в отличительную черту можно также отнести умение двигаться. Нет, она не летала по воздуху, но то, как незнакомка держала осанку, разительно выделяло эту девушку на фоне остальных.

Какая у неё всё-таки была походка, просто ах! Мягкая, неспешная, но в тоже время твердая, сопровождаемая уверенным взглядом. Всё это выдавало в ней если не аристократку, то человека, который часто с ними общается. А самой главной причиной, почему её запомнили и, в тоже время так бурно и с такой завистью обсуждали, был симпатичный мальчик, которого она всегда брала на руки, стоило ей перешагнуть порог магазина.

— Знаешь, что я думаю? — ответила Людка, наблюдая за покупательницей. — Никакая она не аристократка.

— А кто?

— Прислуга — вот кто она. Горничная какая-нибудь. Работает на богатых дядю и тёту. У матери времени нет, она эту чувырлу и посылает за ребёнком следить.

— Ха, точно так! Зато ведёт себя как будто пуп земли.

— Точно, точно! Богатые сами по магазинам не ходят, а эта тут чуть ли не каждый день появляется.

Конечно же, Рита слышала все эти обсуждения в свой адрес, но кто бы только знал насколько валькирии было плевать, что о ней думают. Девушка была полностью поглощена и увлечена своим сыном Габриэлем. Бестия души ни чаяла в своем чаде и была готова проводить с ним часы напролёт. Он буквально стал для неё центром вселенной.

Собственно, поход в магазин был своеобразным развлечением, возможностью почувствовать себя обычной девушкой, а не наёмной убийцей. И, стоит отметить, что это у неё довольно хорошо получалось. То есть быть обычной девушкой и мамой замечательного мальчика. Сейчас она была даже не Ритой Розвайс, а некой Мари Роуз, которая работает копирайтером на дому. По крайней мере, такую легенду она придумала для окружающих.

— Какой большой выбор, Габриэль! Какое молоко тебе больше нравится? — валькирия подошла к витрине холодильника ближе. — Веселый молочник или… шустрая бурёнка?

Алые глаза мальчика посмотрели сначала на одну упаковку, затем на другую. По его лицу можно было понять, что он очень серьёзно подходит к решению этой задачи и ответ даст не раньше, чем взвесит все “за” и “против”.

— Твоё. — сухо выдал малец, глядя на мать.

Проходящие мимо покупательницы издали вздох умиления, а на щёчках бестии появился едва заметный румянец.

— Весь в отца… — лицо девушки украсила добрая и любящая улыбка. — Пожалуй остановимся на весёлом молочнике.

— Как знаешь. — вздохнул Габриэль.