«Его удар… Он не использовал духовной способности, но… Атака была невероятной» — анализируя ситуацию, Мурамаса и вправду удивлялся. Его глаза округлились, а зрачки в них дрогнули. Его опыта было с головой достаточно, чтобы определить все особенности каждого действия врага. Однако даже с учетом полного понимания этого, он всё равно был удивлен, потому и думал:

«Наша физическая сила примерно равна. Да и точность тоже…» — многие показатели двух воинов души были и вправду схожи. Практически равны. И это касалось не только физической силы и скорости реакции, но и в принципе, скорости ведения боя и передвижения.

Но если Мурамаса для этого использовал весь свой опыт и навыки, то вот Джонатан был абсолютно противоположен. В голове Духа прошлого была всего одна мысль. Всего лишь размышления о его ненависти и желании убить единственного врага, которого он видел во всех.

А вот мысли Мурамасы переросли в настоящий поток:

«Но… Если я сделал это, полностью анализируя его действия и свои возможности»

«То вот он… Судя по нему… По его взгляду, в котором он видит кого угодно, но не меня…»

«Неужели?.. Он правда сделал все это абсолютно инстинктивно?» — закончив размышления, в которых почти не было никакого смысла, Мурамаса, вновь воспользовавшись своей духовной способностью, собрал из частиц красной духовной энергии катану высочайшего качества.

Духовная способность «Кузнец, создавший десять тысяч клинков» была активирована вновь.

Элегантно провернув в руке прекрасный и острый клинок, который по его же меркам всё равно не был идеален, он направил остриё вниз, спокойно, но уверенно сказав:

— Мерлин, можешь совершенно ни о чем не переживать и сосредоточиться на своей битве. С этим я сражусь сам. Ты же разберись с этим зависимым любителем идеальной защиты, — хоть голос его был спокоен и тих, что казалось, он говорит это самому себе… Мужчина явно обращался к своему товарищу, к другу, с которым его связывало и вправду многое. Конечно, он понимал, что товарищ его совсем не слышит, однако не сказать этого он не мог. Возможно, это была просто условность, но для него это было истинное проявление переживаний. Проявление истинного товарищеского духа, на который Мерлин, находясь на корабле, наверняка ответил тем же.

Но лишь мужчина закончил свой короткий монолог, в котором хоть и не читалось эмоций, но было множество чувств, как услышал странный и неожиданный звук.

— Что за?! — удивился кузнец, услышав топот копыт, что становился всё отчетливее. В этот же момент в стороне от него ударил духовный поток, явно принадлежавший зверю необычному. — У Джоната что… Есть конь?!

Неожиданно за спиной воина оказался огромный черный конь с изумрудной гривой, что решил растоптать героя. Мощные копыта, способные сломать кости даже сильным монстрам, уже устремились в красного парня. Сила удара этих копыт точно была невероятна, спосбна нанести вред прочнейшим породам.

Однако не успели они его коснуться, как Мурамаса напряг мышцы, пропитанные силой души, и совершил быстрый прыжок, оставив за собой след духовной энергии. Оказавшись в воздухе, он сделал сальто назад, сразу после приземления встав на землю.

«Да уж…»

«Так у него и маунт имеется… Этот воин и вправду необычен. Это, ещё не говоря о его душе…»

«Но энергия этого коня… Она отличается и от моей, и от Джонатана. Она будто… Искажена…»

«Неужели… Именно этим и занимаются в Низакрисе?»

Теперь перед ним стоял Джонатан и его необычный конь. Конечно, раньше это было самое обычное животное. Хоть среди коней это и был настоящий эталон. Дорогой, красивый, быстрый и проворный. Но сейчас всё было иначе. Это уже не было обычное животное. Оно скорее было прирученным монстром. Хоть и весьма элегантным. Особенно по меркам монстров. Суть была в том, что Никлим, который был вторым предвестником, исказил душу не только мечника, но ещё и его драгоценного животного. Именно так, за счет искажения души, Никлим и превратил обычного коня в самого настоящего маунта, скорость и сила которого были невероятны.

— Ясно, — сказал красный. Именно так часто называли Мурамасу из-за цвета волос и духовной энергии, а также стиля одежды. — Теперь их двое. Но это неважно, — воин, несмотря на пробежавший поток мыслей, и вправду ни на секунду не замешкался.

В этот момент в его голове лишь мельком возник образ воина на коне, облаченного в необычные доспехи. Доспехи, непривычные ни для Найфорда, ни для Низакриса, ни для Улаблейта. Однако точно уже давно ставшие нормой для государства самураев под название Астар, из которого кузнец и прибыл. Именно подобного стиля одежды там придерживались воины, душа которых не пробудилась.