Я однажды получил подобную дозу. В изнаночном кармане. Но там было столько тварей и макров разной степени активности, что я уже не соображал, что и от кого получал. Пока, наконец, у меня не выработался иммунитет. Ещё бы: как я тогда с макрами только не контактировал. И на раны сыпал и даже по щепотке в еду добавлял, вместо витаминов. Так что сейчас я не получаю этого эйфорического кайфа. Собственно, я вообще ничего не чувствую, когда достаю макр из очередной туши. Изменения, конечно, происходят, вот только без оглушения сознания. Ничего этого я Сусликову не сказал, только кивнул на пистолеты.

— Тебе в помощь егерей выделить? — спросил я, когда капитан подошёл к столу и взял оба ствола.

— Нет, спасибо, — он забрал патроны и повернулся к всё ещё плывущему Чижикову. — Сами дойдём. Да и не должно быть сейчас на улице слишком опасно. Даже, если на кого-то наткнёмся, то тварь уже полудохлая будет, времени-то сколько прошло. С чего такая щедрость? — и он поднял один из пистолетов вверх.

— Пытаюсь договориться со своей совестью. — Я задумчиво смотрел на него. — Ты же всё равно придёшь на мою тренировку к Дроздову. Вот и принесешь туда. И будь поаккуратнее, их мне подарили.

— Это, конечно, хорошо. Вот только, лучше дай мне парочку тех обрезанных ружей, которые я видел у тебя. — И Сусликов положил пистолеты обратно на стол. — К ним же подходят эти пули? — Он указал на патроны.

— Да, и, ты прав. Всё-таки у них два ствола, в два раза больше шансов, — я кивнул и вышел из гостиной, чтобы найти командира егерей и выпросить у него парочку обрезов.

Вернувшись с оружием, протянул обрезы Сусликову.

— Кто это придумал? — спросил он, заряжая стволы и ставя на предохранители.

— Я. Просто длинное ружьё не удобно доставать из седельных креплений, слишком длинное. А эти получились оптимальные. — Я смотрел, как капитан пристраивает один обрез себе за спину, а второй держит в руке.

— Удобные ружья. Надо себе нечто подобное сделать, — кивнул Сусликов. После этого он подошёл к Чижикову и тронул того за плечо. — Вставай, курсант, пошли уже в родные казармы.

Чижиков поднял на него не слишком осознанный взгляд и кивнул. Сусликов помог ему подняться, и они вышли из гостиной. Шёл, к слову, Чижиков вполне ровно. Его не шатало, не кренило, и, подозреваю, обрез в случае чего он будет держать вполне твёрдою рукой.

Насколько я помню по себе, у этой эйфории нет провалов в памяти, как у других видов опьянений. Я всё помнил, и даже в какой-то мере осознавал. Так что, есть шанс, что я умудрился уменьшить количество врагов. Вряд ли мы с Чижиковым станем друзьями, но он вполне может занять нейтральную позицию в отношении меня. И, если и не пошлёт Ондатрова, то будет стараться не вмешиваться в сомнительные Лёнькины авантюры.

Что сказать, эта спонтанная спасательная операция прошла для меня весьма удачно. Теперь осталось только Машу дождаться, отвести её домой и можно будет нормально отдохнуть.

Машина остановилась возле довольно большого двухэтажного дома, окружённого небольшим садом.

— Ну вот, это мой дом, — Софья поёжилась и открыла дверь машины, не дожидаясь, пока это сделает Кузьма.

— Неплохой домик. И защита вполне приличная. — Кивнул поручик Галкин, выскакивая с другой стороны, чтобы помочь Софье выйти.

— Конечно, послабее, чем у графа Рысева, но да, если бы не забрались так далеко от дома, то… — она обхватила себя руками, бросила быстрый взгляд на Галкина, потом перевела его на дом. — Мне сейчас придётся заниматься похоронами, оформлять наследство, а я ничего этого не умею. Просто не представляю, с чего нужно начать.

— Хм, я, конечно, мог бы вам помочь, Сонечка, чтобы ушлые родственники вашего покойного мужа не оставили вас в одном платье и на улице, — задумчиво проговорил Галкин. — Всё равно до открытия портала пока далеко, а заняться чем-то надо.

— Правда? Миша, я была бы вам так благодарна, — и она в порыве чувств ухватила его за руку. — Вы можете даже переехать сюда из гостиницы. Дом большой, вы меня не стесните.

— Я бы с радостью, но, что скажут люди? — неуверенно ответил Галкин, поглядывая на симпатичную вдовушку.

— Плевать, — она махнула рукой. Софье было так страшно оставаться одной, что она готова была терпеть любые насмешки. — Это изнанка, здесь правят несколько иные нормы морали. К тому же, я вдова.

— В доме есть слуги? — наконец, спросил Галкин.

— Домоправительница, она же кухарка, её муж и две горничные, — быстро перечислила Софья.

— Ну, хорошо. Тогда я сейчас съезжу в гостиницу за вещами и вернусь, — Галкин галантно поцеловал её ручку. — Не в моих правилах бросать женщину в затруднительном положении.