К тому же Правитель плодовит – а это высшая добродетель для мужчины у власти. Три сотни сыновей у него, а дочерей – без счета, и ни одного из своих детей он не бросил без помощи. Некоторые из них, конечно, умерли. Но в этом нет вины Правителя. Дочерей он выдает замуж в другие города и страны, тем самым укрепляя связи Города, а из самых сильных и ловких в военном деле сыновей собрал гвардию для своей охраны. И воистину нет более надежной охраны!

Да ты наливай, наливай! Ведь всем известно, что нового Правителя изберет совет старейшин после смерти нынешнего – да продлятся его дни на этой земле! И тогда, конечно, старая гвардия будет расформирована и отпущена восвояси жить, чем боги подадут. Поэтому нет ни одного гвардейца, который не берег бы жизнь своего отца и повелителя пуще своей жизни.

Да, наш Правитель мудр. Мудр и справедлив.

Налей-ка мне еще. И знаешь, что я тебе скажу? Матушка Ним сегодня дала мне черствую лепешку и подвядшую зелень. Так что к этой петрушке и сельдерею я не притронулась, а лепешку приходится размачивать в вине. Ладно хоть вино, как всегда, молодое и кислое – точно такое, как я люблю.

Что ж, выпьем за здоровье Правителя!

Паучок

Старая грымза, которая, не известно за какие заслуги, еще не сослана доживать свой век в одно из удаленных поселений, где рабы выращивают пшеницу, репу и капусту, убирается в наших комнатах не слишком тщательно. Я еще молода и меня любят прибыльные клиенты, так что у меня есть свои покои в шесть шагов в ширину и восемь шагов в длину. Не разгуляешься, конечно.

Но зато у меня приятный сосед. Высоко под потолком, там, куда не добирается со своей метелкой и тряпкой старая грымза, свил свою паутину маленький паучок. Откуда я знаю, что это не паучиха? Во-первых, я бы не потерпела соседку-женщину. Во-вторых, вот уже третий год, как я наблюдаю за этим малышом, и он ни разу не принес паучат. В-третьих, время от времени он куда-то исчезает – видимо бегает спариваться к какой-нибудь противной (для меня) и весьма привлекательной (для него) самочке.

Это очень трудолюбивый паук. Он тщательно следит за своей сетью, не позволяет ей зарастать пылью и постоянно очищает от старых засохших трупиков фруктовых мушек. Это паук, знающий толк в прекрасном. Его паутина соткана по строгим канонам симметрии. И это паук-философ. Иногда, часа в четыре дня, когда до шумного вечера еще далеко, на меня накатывает тоска, и я с ним разговариваю. Он в ответ слегка шевелит жвалами, перебирает лапками и вдумчиво смотрит на меня своими мудрыми глазами.

А вы знаете, что именно паук является спутником великой богини Акидис, покровительницы любви земной и грешной? Говорят, когда-то давно была она влюблена в прекрасного рыбака. А тот любил лишь море. Как ни билась владычица, она не смогла зажечь в его сердце ответную страсть. Тогда, разгневавшись, она превратила юношу в паука, обреченного вечно жить вдали от соленой стихии, но в последний момент ее сердце сжалилось (так говорят одни) или, напротив, преисполнилось коварства и злобы (так говорят другие) и она оставила ему его сети то ли в утешение, то ли на вечную горькую память.

И вот теперь вокруг Акидис всегда раскинута паутина, в которой запутываются и праздные гуляки, и грозные вельможи. И сотни девок из квартала Цветов, и тысячи невинных дев Города, и даже бессчетные множества честных женщин прекрасной страны Офир ежедневно возжигают светильники перед маленькой статуей, и подносят ей цветы и фрукты, и смазывают медом и нардом ее уста и ступни ее ног, с единственной целью – привлечь сердце того, кто им мил.

Паучок, маленький паучок, так ловко ловящий фруктовых мух в свои тенета! Может быть, ты замолвишь слово за свою беспутную соседку, и великая богиня Акидис продлит дни ее молодости и красоты?

Скороход

В народе ходит поверье, что скороходы нашего Правителя так быстры от того, что натирают пятки камфорным маслом, точь–в-точь как музыканты натирают смычки, чтобы они скорее бегали по струнам. В народе ходит много глупых баек, примерно так же связанных с реальностью, как эта. На самом деле скороходы действительно смазывают ступни маслом солнечного дерева, настоянным на особых травах. Но делают они это не до того, как бегут, а после. Когда приходят усталые домой, и жены омывают им ноги, и неугомонные дети требуют игрушек и сластей, а ноги гудят так, что кажется, будто кожа вот-вот лопнет, скороходы достают медные сосуды, наполненные целебной мазью, и начинают разминать мышцы и растирать пальцы. И постепенно боль проходит.

Да, от боли в ногах есть средство, – говорят скороходы. – Вот от чего средства нет, так это от колокола, который начинает бить в голове примерно на пятой миле бега и не успокаивается еще долго после того, как доставил послание Правителя. Бывает, что и на следующее утро встаешь, ничуть не освеженный сном, а в висках все так же пульсирует кровь, и уши наполняет неумолчный звон. И тогда ходишь весь день злой, ругаешь ни за что жену и детей, а, бывает, и прибьешь кого из них. В такой день лучше всего отсидеться в приморском трактире, объедаясь маринованной в уксусе и перце рыбой и заливая чашами в глотку вино.

Вот примерно, как эти несчастные скороходы, чувствовала я себя однажды, проведя ночь с рыжебородым купцом. К девкам приходят разные люди за разным. Одним нужны ласки, другим строгость, третьи любят поднять на тебя руку. Кто-то любуется весь вечер танцами или забавляется игривыми песнями. Кто-то всю измучает разговорами о своей или твоей жизни. Но этот рыжебородый был из самой худшей породы – он был из тех, кто отягощен заботами и не может уснуть до зари. Уже он пресытился моей любовью, и потешился моими плясками, и слушал мою игру на арфе, и выспросил меня, как я стала шлюхой. Я рассказала ему множество историй о заведении матушки Ним и спела множество песен страны Офир, а также египетских, ассирийских и греческих. Уже голова моя разбухла, глаза горели огнем, тело было, точно избитое, рот пересох, а пальцы потеряли чувствительность. Но он все не спал. Под конец, видя мои мучения, он велел мне ложится и отдыхать, а сам присел под лампой и принялся рассматривать какие-то свитки.