Хотя на часах было три ночи, я дозвонился человеку, который знал номер желанной мной девушки, и тут же стал звонить ей. Трубку она не взяла, и мое внимание переключилось на оживленную болтовню с посетителями бара и распитие самогона. Так пролетело время до половины восьмого утра, и я, ощущая бодрость, совершенно несвойственную не спавшему всю ночь человеку, прошел до дома 4 километра пешком, попутно приставая практически ко всем прохожим с разговорами.

За прошедшее с той октябрьской ночи в баре время я не употреблял наркотик. Для меня жизнь текла почти так же, как раньше. Я отметил лишь, что слова "наркотики" и "мефедрон", ранее не встречавшиеся в моих диалогах в соцсетях и мессенджерах, теперь стали в них регулярно появляться. Позднее я понял, что появление таких гостей во всё большем количестве в моих переписках не предвещало мне ничего хорошего, как увеличение концентрации войск гитлеровской Германии на границах с СССР накануне Великой Отечественной войны.

Я прочитал несколько книг и множество статей о наркотиках, посмотрел кучу видео с рассказами наркоманов и врачей об эффектах и последствиях употребления наркотиков. Несколько раз я заходил на "Гидру" и смаковал магазинные описания того вещества из октябрьского вечера, порывался купить, но меня останавливали страх быть кинутым на деньги, страх задержания полицией и страх стать зависимым.

Так длилось до предновогодних дней.

В субботу накануне Нового года меня пригласили на день рождения к другу в сауну. Имениннику я пообещал выпить максимум два-три коктейля, и для этого я взял с собой свой стакан объемом 800 мл, ведь объём коктейлей не оговаривался. В сауне я быстро накидался и больше в шутку, надеясь на отказ, предложил своему приятелю – Крепышу, разнюхать мефедрона. Крепыш согласился, и мы поехали к нему в офис, куда должны были привезти наши 2 грамма. В сауне мы решили ничего не употреблять, чтобы не смущать и не подставлять пацанов, которые были не в теме.

И вот мы едем на такси в офис к Крепышу. Меня одолевает волнение, радостное предчувствие приключений, как в детстве, когда ночью в лагере мы шли за территорию на заброшенное кладбище. Окружающая темнота и мерцающие огни большого города добавляют этому ощущению ещё больше романтики. Есть даже ощущение участия в некоем религиозном таинстве, по типу тех таинств, что римские воины устраивали, почитая бога Митру в каком-то небольшом храме в Палестине. В будущем почти каждое употребление мной наркотика будет сопровождать это предвкушение приключений и участия в мистическом таинстве.

И вот мы на месте, и через какое-то время мы слышим стук в дверь. Наркотик у нас. Мы насыпаем дорожки, и когда они готовы, то в душе моей наступает полное спокойствие, я больше ни о чем не переживаю, ведь я осознаю, что в любой момент я могу погрузить себя в состояние абсолютного счастья. Мне не хочется суетиться и спешить, мне хочется прочувствовать момент, как когда ты получаешь желанную девушку или заканчиваешь готовить блюдо, на которое потратил много времени. «Что ж, вперёд, навстречу счастью!» – подумал я, втягивая в себя наркотик.

Во время употребления меня потянуло в ночной клуб, Крепыш же поехал домой к жене и детям.

Там я встретил своего знакомого, он тоже употреблял. Мы сидели за столиком и оживлённо болтали, размышляя о том, кого нам следует позвать, чтобы сделать наш вечер ещё более интересным. Меня распирало от счастья, и я отчаянно желал поделиться им хоть с кем-то.

Глаза мои, сверкавшие в полумраке ночного клуба, как два прожектора, притягивали к себе всех неравнодушных к теме запрещённых веществ. К нам подходили незнакомые парни и девушки, и все они спрашивали заговорщическим тоном, под быстрыми 7 ли я наркотиками и не угощу ли я их небольшим количеством заветного вещества. В будущем такие ситуации регулярно повторялись, потому что на каждой тусовке я был самым обдолбанным и имел выдающиеся признаки наркотического употребления. Я ощущал себя Александрийским маяком, освещавшим в древности путникам дорогу во тьме через воды Средиземного моря к заветным египетским берегам.

Но, увы, освещал я путь не древним мореплавателям, ведомым жаждой приключений, а обыкновенным наркоманам, одержимым жаждой употребления, при этом опустившимся настолько, что они были не в состоянии приобрести себе наркотики и были вынуждены, как уличные попрошайки, клянчить наркотик у таких, как я.

Я упорно отвечал, что понятия не имею, о чём они говорят или говорил, что больше ничего нет, а где достать – не знаю.

С одним особенно пытливым пареньком, упорно пытавшимся выяснить, есть ли у меня с собой наркотики, мы даже разговорились о работе.

– Я юрист, занимаюсь судебными делами. А ты где работаешь? – заинтересованно спросил я.

– Я работаю в полиции – ответил мой собеседник, широко улыбаясь.

Увидев напряжение на моём лице, он попросил расслабиться добавил, что он «не в той полиции работает и вообще нормальный чувак», но дальнейший разговор как-то не клеился.

Подошёл ко мне и какой-то парень, который предложил скинуться на наркотики, для чего просил перевести ему полторы тысячи рублей.

На мой ответ о том, что у меня нет банковской карты, он ответил, что можно сдать налом. На мой отказ он постепенно понижал сумму до 300 рублей, в конце же он просил просто дать ему эти 300 рублей с обещанием выслать их мне на карту завтра же с утра. Забавно было это слышать, ведь он знал, что банковской карты у меня нет, так что понятно, что ничего скидывать он не собирался и просто нагло клянчил у меня эти деньги.