— Но это магия, — заявил Эррил. — Я почти ощущаю запах.

— Уверяю вас, нет. Элементарная магия дело слабое, тонкое и никогда не может дать света такой силы.

— А не элементарная? — сквозь зубы прошептал Эррил. — Это Чайрический свет!

Бол даже остановился:

— Абсурд! Здесь, в подземелье! Как только Чи покинул нашу страну, у нас не осталось ни единого источника подобного света. Может быть, в Алоа Глен, но только не здесь.

— Я уже видел такой свет раньше, — обернувшись к Болу и глядя прямо ему в глаза, ответил Эррил.

— Где? — не выдержала Елена.

Но Эррил ничего не сказал и даже не повернул к ней головы.

— Где? — потребовал и старик.

— Там, где создавалась Книга, — тихо ответил Эррил, опустив голову.

— Что? Вы уверены в этом?

— Этого забыть невозможно, — взгляд бродяги ушел в глубины далекого прошлого. — Я был тогда там, и Шоркан сказал мне: «Вспышка слепящего белого света!» Тогда я должен был закрыть Книгу и закончить дело.

— Этот свет… Не хотите же вы сказать, что…

— Такого не забыть. Даже после пяти сотен зим. Он горит у меня в глазах, сверля мозг. И это тот же свет, полный энергии Чи.

Бол почесал бороду:

— Странно. Но, вероятно, должно быть и другое объяснение.

— Пусть проклятые гоблины оставят это объяснение при себе, как и прочие тайны. Мне нужен мой ключ.

— А, может, именно ваш ключ и объясняет все дело, — вдруг тихо сказала Елена.

— Девочка права! — обрадовался Бол. — Это же так очевидно!

Но Эррил только еще больше нахмурился:

— Ключ не имеет к этому никакого отношения.

— Да нет же, Эррил, имеет! Зачем тогда гоблины показали нам ключ и убежали? Почему не напали, а только привели нас сюда? Это на них совсем непохоже. Чего же они хотят?

Эррил бросил взгляд на девочку, но тут же отвел глаза.

— И я так подумал, — подхватил Бол, явно перехвативший этот взгляд. — Это как-то связано с Еленой.

Девочка вздрогнула. Одно дело подозревать это самой, а другое — услышать от других. Почему же опять она? У нее за плечами и так столько вины — за родителей, за дом, за Филу, за Джоаха.

— Но я, наверное, ошибся, — продолжил старик, и Эррил с Еленой разом поглядели на него в недоумении.

— Тогда чего же они хотят?

— Ах, это так ясно, — вздохнул Бол и провел рукой по рыжим волосам племянницы. — Но все же, если она не добавит своего видения, я не смогу объяснить ничего.

— Гак чего же? — выдохнули снова Елена и Эррил.

— Не чего , а кого .

Ноздри Эррила раздулись от нетерпения, а девушка просто ждала. Она опять подумала, что дядя сейчас все расскажет. Надо только набраться терпения. Ведь Елена уже однажды сказала Эррилу — там, наверху, за ужином, который казался теперь забытой стариной, — что ее дядя все и всегда рассказывает так, как считает нужным.

— Да скорей же, не томите! — вспыхнул Эррил. — Кого они хотят?

— Вас, разумеется, — удивился в ответ Бол. При этих словах девушка прислушалась. В глубине души ей хотелось надеяться, что дядя прав, что гоблины преследуют их вовсе не из-за нее, а…

— Да вы рехнулись! — воскликнул Эррил. — Меня? Зачем я. Я никогда с ними не встречался — ни разу за все пятьсот зим, что путешествую по стране. Чего они могут от меня хотеть?!

Бол провел пятерней по бороде и пожал плечами:

— Ответ лежит впереди.

Елена, обрадованная тем, что с нее сняли такую ношу, с облегчением вздохнула и позволила себе обернуться назад. У стены неподалеку возникла тень: волк был по-прежнему рядом. Бедное существо, должно быть, он намучился не меньше, чем они, и теперь верит, что они помогут ему выбраться из этого подземного лабиринта! И они его не обманут!

— Тогда пошли, — вздохнул Эррил. — Если им нужен только я, то вас они, быть может, пропустят беспрепятственно.

— Нет, мы выйдем только все вместе, — отрезал Бол.

— И волк, — добавила девочка, но на эти слова никто не обратил внимания.

И путники снова пошли по туннелю, Эррил впереди, Бол и Елена сзади, а волк немного поодаль, следом. Фонарь, выкрученный до отказа, едва давал слабый свет, но сокол, дремавший на плече, продолжал светиться холодно и ярко.

Елена то и дело оборачивалась, проверяя волка. Зверь подождал, пока они отойдут на приличное расстояние, и несколькими прыжками перебрался к новому убежищу, где опять спрятался в тени. Но приближающийся свет лишал его этих убежищ, и волк нервничал все больше. Только теперь девушка смогла получше рассмотреть их странного спутника и очень удивилась, обнаружив, что шкура у него вовсе не черная, как ей показалось у ручья, а испещрена коричневыми и золотыми полосами. Шерсть лоснилась в густом свете, а миндалевидные глаза янтарно горели. С ногой же дело обстояло все хуже; волк каждый раз вздрагивал от боли, задевая рану. Вот бедняга!