— Ты что же, решил обречь меня на голодную смерть?! — подскочил на ноги парень.

— С чего бы? — усмехнулся в ответ мужчина. — У тебя семь стихий. Предпоследний курс. Ты — перспективный маг. Послужи короне. Его Величество любит молодых и бойких. Может быть, заметит тебя, пожалует какой титул. Послужишь хорошо — пожалует и наследуемый титул, и какую землицу. Империя всегда воюет, тебе найдется где себя проявить.

— Я тебя ненавижу, — прошипел Денис. — Ненавижу! И всегда ненавидел! Ты свел мать в могилу из-за своей шлю…

Парня отшвырнуло от стола и впечатало в стену. Острие бумажного ножа зависло в миллиметре от его левого глаза. Так близко, что если моргнуть, можно было порезать веки.

Денис впервые в жизни видел отца в бешенстве. Холодном, контролируемом и оттого еще более опасном бешенстве.

— Никогда. Не смей. Говорить. О ней.

Стена, к которой был прижат магией уже бывший наследник рода, пошла трещинами и провалилась, вышвырнув парня из кабинета вместе с кусками кирпичей.

А Виталий Михайлович Долгоруков медленно опустился в кресло и устало прикрыл глаза.

Она, его первая жена, его вечная негасимая любовь, была, есть и будет незаживающей раной на его сердце. Она, но не ее сын.

Сын, из-за которого ее, в конечном счете, не стало.

Москва, особняк семьи Корсаковых

— Кто он? — процедил Олег Юрьевич Корсаков, раздраженно стряхивая пепел с сигареты.

Стоящая перед ним дочь чувствовала себя странно: как будто ей снова пять лет и она расколотила папину любимую пепельницу.

— Я спрашиваю: кто он? Тот мужчина, с которым ты гуляешь под ручку по Москве?

Разговор происходил в рабочем кабинете ее отца. Просторном, светлом месте, полном книг, картин, редких безделиц. Ребенком она любила пробираться в отцовскую вотчину, играть на пушистом ковре и воображать, что когда-нибудь и у нее будет такой же роскошный, красивый кабинет. Только не такой прокуренный.

— Мой одногруппник, — нехотя ответила девушка. — У него тоже первый разряд по магии, мы тренируемся вместе.

Отец был крайне зол, и девушка не до конца понимала, в чем проблема. Все-таки они не аристократы, чтобы искать тройные намеки в каждом чихе.

— И ты знаешь, что он из себя представляет? — задал новый вопрос Олег Юрьевич.

— Вполне, — кивнула Василиса. — Он сильный боец, благородный человек, хоть и без титула. Сирота.

— Сирота! Голодранец! — рявкнул отец и тяжело закашлялся.

Василиса прикрыла глаза. Она всегда так делала, когда на отца накатывал этот ужасный, пугающий кашель. Потому что все знали — это предвестник грядущей трагедии. Знали, но ничего не могли с этим поделать, а потому — девушка прикрывала глаза.

— У меня здесь ворох предложений о помолвке от богатейших людей страны, а ты решила связаться с нищим оборванцем! — продолжил отец, словно бы не прерывался на приступ чудовищного кашля.

Василиса поджала губы.

— Я не собираюсь сейчас замуж, я только поступила.

— Такими темпами и не доучишься! — отрезал Олег Юрьевич.

Он затушил истлевшую сигарету, вынул из ящика стола какой-то документ и швырнул его на стол.

— Читай.

Василиса взяла в руки лист плотной, дорогой бумаги с завитушками и золотым тиснением. Смотрела на текст и чувствовала, как земля пытается уйти из-под ног.

— Это… Что? — произнесла девушка, с трудом протолкнув слова.

— Это предложение от рода Строгановых. Ты очень приглянулась их наследнику на городском выпускном балу.

Василиса чуть нахмурилась, пытаясь вспомнить, где же она там успела повстречаться с наследником одной из богатейших фамилий промышленников.

Городской выпускной бал организовывали для лучших учениц и учеников определенных столичных школ. Это было шумное бестолковое мероприятие, где девицы поумнее подыскивали себе кавалеров, а парни побойчее — перспективных жен. Сама же Василиса, не слишком заинтересованная в то время в поисках удачной партии, большую часть мероприятия просидела на диванчике, наблюдая за окружающими, и лишь пару раз выходила потанцевать, чтобы разнообразить свое времяпрепровождение.

Да, действительно, среди счастливчиков, с которыми она танцевала, был Федор Строганов — симпатичный высокий парень, с великолепными манерами и хорошо подвешенным языком.

— Папа, я танцевала с ним всего один танец, — Василиса подняла глаза на отца. — Как я могла ему приглянуться?

— В мое время этого было вполне достаточно, — отмахнулся Олег Юрьевич. — Я уже дал предварительное согласие, и мы обговорили основные пункты договора.

— Какого договора?! — округлила глаза девушка. — Я его даже не знаю!