– Есть! – ответила за всех Эрна. Я чего-то подобного ожидал. – Что можно применять для нападения?

– В магическом плане – вот это. – Я раздал каждому по новому амулету из тех, что были разработаны Шизой для учебных боев. – Он вызывает укол боли, если проникнет сквозь щит. Первой жертвой у нас будет… – и внимательно посмотрел на съежившихся ребят, – Эрна! – радостно закончил я.

Девушка мою радость не разделяла и, не скрывая расстройства на лице, вышла вперед. – Какие правила? – Она уставилась в пол.

– Ты заходишь в комнату, а все тебя бьют, – обрадовал ее я. Это была моя маленькая месть за то, что утром она не дала мне вдохновить как следует моих товарищей.

Эрна вышла и снова зашла, чтобы остаться лежать на полу, корчась от боли.

– Следующий Штоф, – указал я пальцем на парня.

– Овор, там Борт приехал, кого-то привез от хозяина. Хочет вас видеть. – В кабинет вошла Лианора.

Лигириец посмотрел на девушку и кивнул.

– Спасибо, сейчас выйду.

«Кого он еще притащил на мою голову?» – размышлял Овор, натягивая сапоги, накинул меховой плащ и вышел к воротам. На козлах повозки, не заезжая во двор усадьбы, сидел здоровенный помощник Ирридара с бандитской рожей, а рядом стояла укутанная в платок девушка.

«Еще одна гостья», – поморщился хозяин поместья. Но вслух произнес:

– Проходите в дом, рена. – Потом недружелюбно посмотрел на здоровяка. Он понимал, что Борт не виноват, но ничего с собой поделать не мог.

– Письмо от Дара есть? – сухо спросил он.

– Есть, вот оно. – Кувалда достал из-за пазухи сложенный лист и протянул поджарому хозяину поместья. – Я поехал, – сообщил он Овору.

– Как – поехал? – удивился дядька. – А ответ?

– Босс сказал, ответа передавать не надо. Ну, бывайте, – он хлестнул лошадь и поехал обратно, оставив лигирийца стоять с открытым ртом.

Повертев в руках письмо и почувствовав неладное, тот поспешил в дом.

Лианора споро ухаживала за гостьей, освобождая ее от платка и вороха одежды. Девушка повернулась к Овору, и тот замер, разинув рот от изумления.

– Берка! – прошептал он. – Мать честная, во что же Дар вляпался? – неслышно пошевелил он губами.

Девушка смущенно переминалась с ноги на ногу, опустив глаза в пол.

– Убью стервеца! – чуть громче проговорил он и растерянно посмотрел на письмо, которое держал в руках.

Только Лианора, не теряя бодрости духа, спокойно обратилась к девушке:

– Рена, пойдемте, я покажу вашу комнату. А потом Овор прочитает письмо от хозяина и решит, что с вами делать.

Берка послушно пошла за дворфой, а им навстречу вышла Вирона. Она осмотрела гостью с ног до головы оценивающим взглядом и перевела помутневший взор на дядьку.

– Овор, что пишет этот… – она замолчала, подбирая слово, – бабник?

– Не знаю, дочка, не читал еще. – Он беспомощно помял листок в руках, переводя обескураженный взгляд с письма на девушку.

– Дайте я прочитаю! – Она решительно протянула руку и забрала письмо. По мере чтения глаза ее темнели, а лицо наливаюсь краской.

– Вы знаете, кто это? – сложив письмо пополам, спросила Рона.

– Да, дочка, знаю, в том-то и проблема. Это берка. Малыш опять во что-то вляпался! Что пишет? – Он с опаской, как на змею, посмотрел на свернутый листок в руках девушки.

– Этот гад пишет, что помог Ринаде, – она кивнула вслед ушедшей девушке, – отбиться от бандитов. Ей некуда идти. Ее приемного отца убили. Что ее могут искать, вот что пишет ваш героический племянник. Он хочет, чтобы она не показывалась пока нигде, кроме поместья, и ее надо отдать в подчинение Лианоре, – с мстительным торжеством закончила девушка.

Овор бросил на нее быстрый взгляд:

– Ревнуешь?

– Вот еще! Было бы к кому ревновать! К ней? К этой худышке? – Вирона стремительно сунула ему в руку листок и, резко развернувшись, быстро ушла.

– Ревнует, – вздохнул дядька и стал читать письмо.

Я не знал, как готовят подразделения специального назначения, «Альфа» или «Каскад» [33] . «Альфу» я не видел, а с «каскадерами» приходилось встречаться. А также с их коллегами из Болгарии.

Наши посиделки начинались с их тазика болгарского салата и наших двух бутылок дагестанского коньяка двадцатипятилетней выдержки. Для меня до сих пор остается загадкой распределение нормы алкоголя в магазинчике нашего представительства. Водку можно было купить только две бутылки на рыло, по 120 афгани. На месяц! Зато дорогущий коньяк, которого у себя дома я даже не видел, продавался без ограничений по 150 афгани с нагрузкой. Но какой! Две банки лосося в томате! В общем, как в басне: нам под каждым здесь кустом был коньяк и закусон.