– Но-но, мне по паспорту только тридцать пять, – возмутился я.

– Так и мне не сто пятьдесят два, – хохотнул Лео, неожиданно пиная меня в пятую точку. – Иди отсюда и займись делом. Бизнес будем открывать тут. Сейчас в России благоприятные времена, приветствуются инвестиции, открытие новых рабочих мест. Может, примем гражданство и останемся здесь окончательно, а?

Я встал на ноги и, гордо вскинув голову, произнёс с пафосом:

– Я свои английские корни не предам. Между прочим, я Ричард Браун, а не какой-то там Ваня Петухов.

– Твои корни давно сгнили. Папаша о тебе и думать забыл. И вообще, надень трусы, великий полководец. Ходишь передо мной голый. Не стыдно? Сейчас возьму и покусаю.

– Но-но, я невкусный. В субботу сходим в клуб, как следует натрахаемся и поедим. Правда, тут у людей, в большинстве своём, грустные эмоции, но всё поправимо. Пошёл одеваться и за работу.

Я напялил на себя шорты и футболку, а потом сел за свой ноутбук. Следовало прошерстить местный рынок, узнать, чем можно заняться. Денег у нас валом, так что потянем мы всё, что угодно.

Мы с другом не совсем люди. Мы – демоны со множеством способностей. Обладаем гипнозом и многим другим экзотическим действом. Впрочем, выглядим, как нормальные люди, если суть не показывать. Даже человеческую пищу едим, но параллельно питаемся эмоциями, а ещё любим секс, в том числе и втроём. Единственное правило – не прикасаться друг к другу, мы же натуралы. В остальном никаких запретов нет.

И да, мы бессмертные, в отличие от других земных тварей, например оборотней или эльфов, о простых людях я вообще молчу, те, бывает, дохнут, как мухи на морозе. Размножаемся мы так же, как все. Нужно успеть зачать ребёнка до тридцати пяти лет, кто не успел, тот опоздал. И ребёнок положен только один. После тридцати пяти жизнь будто замирает. Внешне и внутри ты остаёшься в самом расцвете сил, но года идут. Вот Лео уже сто пятьдесят два, а я на два года помладше буду. Мы не женились и детей не зачали, имеем право. Многие демоны так поступили, решив жить только для себя, ведь некоторые из нас – предприниматели с огромным богатством. Правда, приходится изощряться, чтобы документы всегда выглядели как надо, и периодически менять место жительства, но это уже мелочи жизни. Вот три дня назад приехали в один из городов России и намерены тут задержаться как иностранные инвесторы. Нужно только придумать, каким бизнесом заняться.

Елена

Всё, это край, она меня достала окончательно. Кто? Белобрысая сучка Катя. Целый месяц бегала во время работы на перекур, кофе попить, лизнуть зад и перед своему толстому благодетелю. За неё практически всю работу делала я. Наконец не выдержала и таки высказала всё, что о ней думаю. Половина выражений в моей речи оказалась непечатного содержания, Катька поди и слов-то таких не знала.

Итог нашей стычки печален: она нажаловалась любовнику. Тот вызвал меня к себе и попросил написать заявление об уходе. Нужно отдать должное мужику, хорошую рекомендацию он мне всё же написал. Я и не просила о такой милости.

Теперь я безработная, сижу дома и просматриваю сайты на предмет нового источника дохода. Зарплату получила вчера, денег хватит пока, а там и вакансия найдётся для меня. Люда обещала через полчаса заскочить, может, она что-то подскажет.

Подруга пришла ко мне с радостной моськой и моим любимым тортом. Обычно она так делала, когда хотела что-то попросить. Скинув кроссы, Люда сразу же попёрлась на кухню и только по пути туда поздоровалась. Я буркнула приветствие, прищурив глаза, посмотрела, как она ставит на стол торт и скрестила руки на груди.

– Людочка, скажи-ка мне честно, что тебе от меня в очередной раз нужно? – почти пропела я.

– Лен, почему ты меня всегда раскусываешь? – она обиженно надула и без того пухлые губы.

– А потому что твои поступки всегда одинаковые, – хохотнула я. – Колись, по какому случаю сладости?

– Всё расскажу. Только чайник поставь для начала. И не волнуйся, на этот раз просьба приятная, – проворковала она.

Я включила газ под чайником и плюхнулась на стул у стола. Потом нервно оглядела обои над головой подруги. Когда она так лебезит передо мной, значит, куда-то вляпалась, а я, как добрая фея, должна лететь её спасать. Так было всю нашу жизнь: она косячила, я спасала. Впрочем, мне было не в тягость. Эта рыжая, слегка пухлая девица давала мне гораздо больше – надёжную дружбу, а её родители – ощущение семьи. Даже после выпуска из детского дома, я не попала в общежитие, а жила год у Коробковых, пока мне не дали собственное жильё в новостройке в размере сорока квадратных метров.

– Так в чём дело, Люд? Говори уже, не томи.

– Понимаешь, Лен, тут такое дело… – она замялась, потупила взор, а потом смело посмотрела на меня. – Ты знаешь, что у нас на окраине города есть клуб «ЛюДОВик»?

– Разумеется, кто его не знает. У него ещё название такое странное: три буквы в середине – заглавные. Мне кажется, «ДОВ» что-то означает, – пожала плечами я.

– Во-от… В этот клуб так просто не попасть. Стоит охрана у дверей и пропускает только богатеньких, приехавших туда на шикарных тачках. Но вот странность: дочери моего редактора вручили пригласительный в этот клуб. Якобы она где-то что-то выиграла. Оля вчера заболела, у неё ангина, высокая температура, и она валяется в постели. Не знаю, как она умудрилась простыть в начале июня, но не суть важно. Главное, что о красивой открытке она проболталась папаше. Наш главред тут же ухватился за эту идею. Он хочет, чтобы я пошла в клуб и написала потом статью, что там и как. Я не могу туда пойти. Сходи за меня, а? Потом расскажешь, и я состряпаю небольшой очерк, – улыбнулась Людмила, глядя на меня умоляющими щенячьими глазами.

– Вот я не пойму, Люд, зачем твою тушку попёрло в журналисты? Корреспонденты любопытные, смелые, решительные. Некоторые по горячим точкам ради репортажа мотаются, а ты трусло. Даже в клуб сходить не можешь, – махнула рукой я и встала, чтобы разрезать торт и налить чай.

– Ты же помнишь, какие сочинения я в школе писала, вот родители и погнали меня в журналистику. Дядя в местную газету потом пристроил. И да, я трусло. Там приглашение на одного, Оля об этом сказала. Если мой парень узнает, что я развлекаюсь без него, мне хана. Ты же сейчас одна, Лен, тебе туда можно.