В результате английское наследственное право применялось по принципу дела Кальвина 1607 г. [139] – «в той мере, в какой его нормы соответствуют условиям колонии», но в рамках указания судьи Холта 1693 г.: «в случае освоения английскими подданными незаселенных земель там действуют все законы их страны» [140] . Каждая колония пользовалась известной политической и правовой автономией, опираясь на обычаи, «фундаментальные соглашения» переселенцев, хартии короля – учредительные акты колоний [141] , постановления их советов, религиозные нормы [142] , а в Массачусетсе (с 1641 и 1768 г.), Пенсильвании и Коннектикуте – даже примитивные кодексы [143] .

В кон. XVII – нач. XVIII вв. ряд колоний законодательно ограничил применение законов и прецедентов Англии. Их различия с местным правом были порой столь велики, что исследователи спорили является ли право Массачусетса вообще разновидностью общего права, особенно если учесть, что колонисты не были юристами и привезенный ими обычай «был не законом королевского суда», а отличным от него «народным законом», пусть ключевыми в нем были английские элементы [144] . Наконец, в Массачусетсе напрочь отсутствовали суды справедливости [145] , а значит и свойственный английскому праву дуализм.

Фрагментарность наследственного права усиливалась разнообразием правовых систем голландской, шведской, датской, испанских и французских колоний с законодательством своих метрополий [146] . Двумя исключениями стали Гаваи и Аляска [147] . Влияние прежних метрополий зачастую продолжалось и после присоединения колоний к США и длится поныне. Наглядный пример – Луизиана, сначала испанская, с 1731 г. французская, с 1762 г. вновь испанская и с 1800 г. опять французская колония, купленная США в 1803 г. за 15 млн долл. Здесь заметно влияние на наследование испанского Семикнижья и принятых в 1808 г. Дигестов – версии Кодекса Наполеона, принятого в самой Франции годом позже продажи Луизианы. После присвоения в 1812 г. Луизиане статуса штата развитие ее права проходило под сильнейшим французским влиянием (даже изменения ГК в 1825 и 1870 гг. сделаны с оглядкой на французские новеллы) [148] .

Наследственное право купленной в 1821 г. у Испании Флориды и образованных на землях, отторгнутых по договору от 2 февраля 1848 г. у Мексики Аризоны, Колорадо, Невады и Нью-Мексико, а также Техаса – отделившейся в 1836 г. от Мексики республики, присоединившейся к США в 1845 г., и поныне обнаруживает влияние испанского права, которое органически сочетается с позднейшими наслоениями общего материального права и полностью англо-американским процессом [149] . Совершенно независимо регулирование наследственных правоотношений в Пуэрто-Рико, принадлежащем США, но не входящем в федерацию, на островах Виргинских, Маршалловых, Каролинских, Марианских, Мидуэй, Уэйк, Гуам и в зоне Панамского канала (до его передачи Панаме 31 декабря 1999 г.)

Что касается английского наследия, то в США «в ходе войны за независимость устранялись феодальные институты: отменялись феодальные повинности, майорат, неотчуждаемость родовых имений» [150] . В ходе войны за независимость колонии ликвидировали наследование должностей. Первым это сделал в 1780 г. Массачусетс, включив в конституцию ст. 6 «Абсурдность наследственных должностей» [151] . Виргинская конституция ничего не говорила о майорате, хотя он существовал, а южнокаролинская конституция 1790 г., узаконивая майорат, давала легислатуре право отменить его и ввести наследование равными долями [152] .

Борясь с английским прошлым и прежним доминированием иных правовых систем, США весьма преуспели в американизации наследственных норм. Наиболее радикально обновил воспринятое от Англии право президент Эндрю Джексон (1829–1837): Нью-Йорк в 1820-е гг., а Пенсильвания и Массачусетс в 1830-е гг. изменили нормы о недвижимости [153] , ряд штатов законами очистили семейное и наследственное право от феодальных пережитков [154] , а Кентукки и Нью-Джерси запретили цитировать новые решения английских судов [155] .

Однако отказ от приоритета прецедента и других характерных черт общего права, урегулирование ряда вопросов наследования законами, попытки запрета ссылок на английские прецеденты и признание ряда отсутствующих в Англии институтов римского права не привело право США в романо-германскую семью – Англия осталась моделью для юристов США. По словам У. Фарнсворта, «даже война за независимость не стала в США причиной большого разрыва связи с английской общеправовой традицией» [156] . Профессор В. Вильсон писал, что решения английских судов повсеместно служили прецедентами в США, а Конституция Нью-Йорка 1894 г. и Калифорнии (ст. 4468), закон Иллинойса прямо назвали общее право источником. Доктринальная связь наследственного права США с английским наблюдается и ныне: хотя английские нормы, изданные после провозглашения независимости США, здесь не применяют, их внимательно изучают и свои законы как бы корректируют с их учетом, дабы держаться поближе к общему праву – структура и источники права США аналогичны английским. На то, что «юристы США внимательно наблюдают за английским законодательством» обратил внимание и В. К. Пучинский [157] . В 1965 г. Х. Смит в статъе о новых правилах Верховного суда Англии назвал Великобританию матерью американских правовых традиций и рекомендовал ликвидировать в США ряд положений, от которых отказались англичане [158] . С другой стороны, и сама Англия почерпнула ряд доктрин из права США [159] . Американское право и поныне существует не иначе как в контексте общего права, совершенно справедливо именуемого с тех пор англо-американским. «Ссылка на практику судов САСШ обычна для судов Англии, как и обратно ввиду общности основ права в обеих странах», – писали в 1932 г. М. А. Плоткин и В. Г. Блюменфельд [160] , как, например, в английском деле Лютера – Сэгора по иску Ревельского АО Лютер к Наркомвнешторгу РСФСР [161] .

Кроме того, само американское право (в т. ч. наследственное) было экспортировано в Республику Либерию в Западной Африке, основанную освобожденными рабами-неграми из США, которую В. Раевич также отнес к странам англо-американского права [162] .

Сравнивая российское наследственное право с американским, надо отметить, что, будучи ныне единым и урегулированным на федеральном уровне, до 1917 г. оно было не менее фрагментарным, чем в США. В Финляндии его регулировало Шведское уложение 1734 г., в польских губерниях – Гражданское уложение Царства Польского и Кодекс Наполеона (как и в американской Луизиане), в Бессарабии – Шестикнижие фессальинского судьи Арменупула, собрание законов Донича и Соборная грамота господаря Александра Маврокордато [163] , в Прибалтике – Свод гражданских узаконений губерний Остзейских [164] (ныне перекочевавший в наследственные нормы ГК Латвии), в Черниговской и Полтавской губерниях – Литовский статут, в Закавказье и Туркестане оно вообще строилось по интерперсональному принципу (как в США в отношении цветных до 1964 г., а ныне – в отношении индейцев).