– Пошёл на дно раков ловить, – выпалил Кульков, объясняя другими словами и показывая руками, как кто-то за что-то убитый вусмерть на дно реки или озера опустился, да и улёгся там смирненько на века вечные.

Лиля в диван вдавилась. Ей казалось, что она там… на дне тёмном… в иле рыхлом лежит… мёртвая… и холодная… насмерть кем-то убитая…

Вадим вздохнул тяжело и снова промолчал. Даже рукой не пошевелил.

Василий Никанорович всё говорил и говорил, страху нагонял.

Собеседники слушали, нервно вздрагивая, судорожно ладошки сжимая.

– Если увидишь человека с распоротым животом, не спеши его жалеть – сначала повидай того, кто его убил. Вам, друзья мои, понятен смысл?

Никто не ответил. То ли не знали что сказать, то ли ещё что.

– Ну и ладно. Как хотите. Хозяин – барин. Вообще-то… надо расшифровать, а то будете потом думать… что… как и почему… Если у человека распорот живот, то ещё не значит, что он жертва. Весьма возможно, что он заслужил такое своим гадким или скверным поведением, своим чудовищным отношением к другим людям, своей мерзостью ужасной или предательством жутким. А тот, кто это сделал, может героем быть! Да-да! Не смотрите на меня как на дурака последнего, как на идиота. Может, он выполнил волю народную и привёл приговор в исполнение. А за это нельзя судить. Народ знает, как и с кем поступить. Кого жаловать, кого убить! Это и есть демократия. Истинная. Настоящая. У нас в стране, господа, полно таких жутких мерзавцев, которым брюхо надо вспороть, кого жизни надо лишить. За их предательство. За их измену. Мне кажется, что вы их всех знаете и ждёте момента расплаты. Я прав??

Ни Лилия, ни Вадим ничего не ответили. Они были в шоке.

– Ну… как хотите… Кстати, это сомалийская пословица. А предыдущие русские.

Тишина воцарилась вокруг.

Мёртвое царство.

Царство слепых, глухих и немых.

– Убаюкали его так, что до дня Страшного суда не встанет, – пафосно произнёс Кульков, страшно скорчив лицо, вытаращив глаза и всклокочив седые волосы на голове.

Мужчина с женщиной отшатнулись от него, как от умалишённого.

– А когда он будет? Суд тот Страшный? – осторожно спросил Вадим, вероятно вспомнив кого-то из своих знакомых, которые ему жить мешали…

– Да-да, господа-товарищи, – вскочила вдруг на ноги Лилия Сергеевна. – Мне тоже это очень интересно. Когда? Когда муженёк мой бывший ответит за свои каверзные и хитромудрые козни… Когда? Когда? Когда? Я хочу это знать! Очень я этого хочу!!!

– Будет! Обязательно будет этот Страшный судный день! Для всех он будет! И для мужа вашего в том числе. Уж поверьте мне, – страстно заверил Василий Никанорович.

Учёный мужчина по имени Вадим, услышав заверения Кулькова, встрепенулся, опомнился, отдышался, успокоился, пришёл в себя и продолжил прерванный разговор про Святую Троицу. Он опять произнёс свои благие слова:

– А вот ещё праздник… Троица… В честь Троицы… трёх… трёх… трёх…

– Да! Троица – это прекрасно!!! Триединство!!! – снова, как и в тот раз, поддержал его Василий Никанорович.

– Отец! Сын! И Дух святой! – те же слова, как и прежде, воскликнула Лилия.

Собеседники, как и в тот раз, разговорились.

Они снова стали произносить мудрые слова на библейские темы.

– Чудо чудесное!!!

– Христианское учение о трёх Лицах единого по существу Бога!

– Три дня, которые были прежде создания светил, суть образы Троицы, Бога и Его Слова, и Его Премудрости!

– Бог Отец ни от кого не рождается и ни от кого не исходит…

– Бог Сын предвечно рождается от Бога Отца…

– Бог Святой Дух предвечно исходит от Бога Отца…

– Все три Лица Троицы существуют в полном единстве, которое творит мир, помышляет о нём и освящает его.

– Да! Да! Да! Три раза да!!! И это справедливо. По великому учению нашей церкви Бог, единый в трёх лицах, является бестелесным невидимым духом, живым, вечным, вездесущим и всеблагим.

– Так точно! Его невозможно видеть, поскольку Бог не имеет в себе такого, из чего состоит видимый мир.

Уже который час ожидающие окончания всё продолжавшейся «конхверенгции» врачей уставшие пациенты: Василий Никанорович, Вадим и Лилия Сергеевна принялись рассказывать друг другу про этот тоже замечательный религиозный летний праздник.

Вновь они говорили про Троицу святую.

В который уже раз они оглашали то, что знали.

Они делились своими познаниями.

– А вот ещё… Троичность Бога в Ветхом Завете! Вот про что я хочу вам поведать!

Василий Никанорович и Лилия Сергеевна повернулись к Вадиму.

– Ну-ка! Ну-ка! Расскажите нам! Это познавательно очень! Я заинтересовался…

– Да-да! Растолкуйте, Вадик, пожалуйста! Я тоже хочу об этом знать…

Но… опять не случилось этого. Да, не случилось… к великому сожалению…

Сызнова не удалось любопытному Кулькову и не менее любопытной Лилии Сергеевне про Троичность Бога услышать.

И на этот раз Вадим, учёный человек, не успел рассказать им об этом чудесном божьем явлении.

Его вновь что-то отвлекло: шум какой-то несуразный опять со стороны лифта грозно наступал… гул людской… грохот… топанье и хлопанье… визг и скрежет…