— Ешь, а потом пойдешь к своей… — недовольно заворчала мать Олега, понимая, что сын уходит к другой женщине.

— Загляну к Белке на минутку… — подхватился Олег, выходя из-за стола, — а потом вернусь и поужинаю.

Поднявшись на площадку и увидев неплотно закрытую дверь, Олег рванулся в квартиру, вбежал в комнату Бэллы и застыл…

На полу у треснутого террариума неподвижно на спине лежал мужчина — Олег сразу узнал вымогателя. На бледном лице мужчины выделялись красные воспаленные участки, куда попал ядовитый секрет жабы.

Бэлла лежала рядом, на боку с поджатыми ногами…

— Твою мать! Бэллка, предупреждал же!

Олег рванулся к Бэлле, перевернул на спину, увидел закрытые глаза и испугался… но сумел взять себя в руки — яд, конечно, опасен, но доза не может быть смертельной для человека — жаба еще маленькая, да и Бэлла не астматик и не сердечница, осторожно осмотрел — только на руках были красные пятна от яда — не так страшно, как слизистая! Побежал на кухню, нашел в аптечке димедрол, снимающий отеки, взял в холодильнике коньяк, как сосудо-расширяющее средство, вызвал «Скорую», склонился над Бэллой, запихивая ей в рот таблетку и понемногу вливая коньяк. Перешел к мужчине, все время оглядываясь на Бэллу.

— Говорил же тебе — осторожно! Если бы мы не расстались, то ничего бы не случилось…

Бэлла что-то зашептала, и Олег нагнулся к ней пытаясь разобрать слова.

— Холодно… Это всегда так бывает, когда уходишь… из того мира?

Услышав первое слово, он подхватил Бэллу на руки, сел в кресло, прижал к себе, согревая своим теплом, потрогал голову — температуры не было — тогда откуда бред? Что-то в этом «обмороке» было не то и не так, и это непонимание пугало Протасова.

В ожидании «Скорой» сидел молча, покачивая ее на руках, прикрывая теплым пледом, слушал ее тихий бред, плохо понимая его смысл и с ненавистью смотрел на лежащую на спине мертвую Лауру…

Взгляд Олега скользнул по столу… раскрытый розовый ежедневник…

— Перечитывала, — шепнул он, сильнее прижимая к себе безвольное тело Бэллы. — Надеюсь ты поняла, что это была глупая ревность гордого, страдающего мальчишки, пытающегося доказать тебе свое равнодушие и независимость от тебя, при этом оставаясь тебе верным и оставаясь с тобой рядом. Попадись мне сейчас эта подлая Маринка, придушил бы своими руками — три счастливых года украла из нашей жизни, змеища!

Олег заметил включенную вебку, продолжающую запись, повернул к себе комп, просмотрел запись с камеры: весь разговор с Логиновым до того момента, как запись пошла рябью, слышались только шумы и неясный разговор, потом раздались крики Бэллы и рябь исчезла с экрана — на полу лежали два человека, в треснутом террариуме мертвая Лаура… Олег перевел взгляд на пол — на полу лежали сброшенные с полки книги, футлярчика на полке не было!

— Что за чертовщина! Кто мог взять «эликсир счастья»?

Прижимая к себе Бэллу, он закрыл комп — потом разберется, главное сейчас — Бэлла.

Приехала «Скорая», врач сделал укол отравившимся, в пакет взял мертвую жабу, мужчину уложили на носилки, Бэллу, завернув в плед, Олег понес сам, даже в «Скорой» он не выпускал ее их своих рук.

— Что с ней, доктор? — спрашивал он, с надеждой глядя на пожилого, усталого врача. — Почему она не приходит в себя?

— Вот до чего доводит увлечение ядовитой экзотикой!

— Нет, нет — доза отравления намного меньше, чем у мужика, а то, что с ней происходит, мне совсем не нравится.

— Вы врач?

— Нет, я муж!

— Ну, раз муж — вам виднее! В больнице сделают анализы и все станет ясно.

Оставшуюся дорогу они ехали молча, и Олег невольно начал прислушиваться к тихому «бреду» Бэллы.

— Олежка, браслет не снимай! Не снимай, а то я не найду себя… — с отчаянием шептала Бэлла.

И Олег ее услышал, но посчитал это бредом.

В палате Бэллу, не переодевая, подключили к аппаратам, прикрепив к ее телу датчики, поставили капельницу.

— Что доктор? Почему она еще не очнулась?

— Ну-у… не знаю, получим результаты анализов, и все поймем. Жизненные показатели на нижней границе нормы. Почему такая реакция на отравление — не понятно. Первичные анализы много лучше, чем у мужчины, концентрация яда в крови уже незначительная. Она не должна была столь долго находиться в таком состоянии, да еще этот бред…

— И что делать?

— Ждем. Если жизненные показатели снизятся… будем решать, хотя она и так находится почти в медикаментозной коме.

Врач ушел, а Олег сидел на стуле, держал Бэллу за руку и в случившемся винил себя…

Он вспомнил о родителях Бэллы, вышел из палаты, позвонил им и попросил вернуться с дачи, позвонил Зимину и рассказал о случившемся из-за вымогателя, потом предупредил свою мать, что не придет, а когда вошел в палату и посмотрел на мониторы — жизненные показатели Бэллы упали ниже нижней границы, застонал и бросился к ней.

— Нет, нет, Бэллочка! Не бросай меня!

Олег схватил ее за руку, стал целовать, гладить по волосам…