Вот и нечего сидеть без дела. Пусть поездит по немецким землям. Привезёт учителей, мастеров и семена растений.

— Зачем же нам все эти семена и столько картофеля, и почему нельзя купить всё это в одном месте? — вывел из задумчивости Ивана Яковлевича младший брат будущего засланца.

— Самое время, Андрей Иванович и мне с тобой прожектами поделиться. Давай ещё про одно министерство поговорим. Называться оно будет — министерство Сельского хозяйства.

— И зачем же оно, неужто крестьян учить пшеничку сеять? — хмыкнул Остерман.

— В том числе. Итак. В нём будет четыре департамента. Первый — департамент Растениеводства. Чем будет заниматься, чуть позже. Сначала про другие департаменты. Вторым будет департамент животноводства. Этот будет организовывать создание племенных заводов в России. Нам нужны мощные кони — пушки тягать, нужны рысаки для кавалерии. И нужны неприхотливые крестьянские лошадки — землю пахать. Нужно завести жеребцов и кобыл из-за границы, поискать у нас в стране достойные экземпляры и, скрещивая их, добиться требуемых качеств, а потом размножить. То же и коровами. Одна ведь корова много молока даёт, а вторая чуть. Нужно развести — размножить лучших. Свиней по этому же принципу отобрать, нет не молока чтобы больше давали, — вскинувшегося Остермана остановил рукой Иван Яковлевич. — Нужно найти побольше и тех, которые быстрее вес набирает. Курицы должны нести большие яйца и чаще. И так далее. Ах, да нужно умыкнуть в Англии и в Испании хороших овец, нужна шерсть своя нашей стране. Чтобы всем этим заниматься нужны учёные, вот их и будет готовить Сельскохозяйственная академия. Это будет третий департамент. Но это уже учёные. А нужны ещё обычные агрономы и коновалы или коровьи и лошадиные доктора. Их будут готовить несколько сельхоз и ветеринарных институтов. Это четвёртый департамент.

— Нужно ли всё это Иван Яковлевич? Это же больших денег стоит. Может, само организуется. Живём же и лошади есть и яйца и хлебом торгуем? — Вице-канцлер озадаченно покрутил головой, — Это же деньги не малые, хватит ли на всё?

— Поищем. Вложенные в это министерство копейки огромные тысчи золотых червонцев принесут через десяток лет. И брат ваш, привезя семена из немецких земель, будет первым кирпичик в этом здание.

— Так можно и в другие страны народ отправить? — Под париком почесал голову Остерман, — Не дожидаясь создания министерства.

— Можно. Насколько я знаю, Пётр отправлял дворян учиться в разные страны. Есть ведь ещё живые среди них и не ставшие генералами и адмиралами? В Испанию бы послать человечка, в Голландию, да и Англию не помешает. Языки только должны знать. Поищите, Андрей Иванович?

Добрый день, уважаемые читатели.

Не забывайте, кому нравится новая книга про Брехта, нажимать на сердечко. И предлагайте развитие сюжета и интересные прогрессорсттва.

Глава 8

Событие девятнадцатое

Фехтование служит не для того, чтобы нанести вред, а для того, чтобы причинить пользу.

слова из фильма «Тот самый Мюнхгаузен».

Москва — маленькая деревня. Тьфу — большая. Но деревня. А все аборигенские офицеры — точные копии мастеров Кунг-фу из плохих китайских фильмов. Им обязательно нужно выяснить чьё Кунг-фу лучше. Переводится, если не дословно, название это, примерно так — навык, мастерство, отточенное годами. Преображенцы же — лейб-гвардия! Элита элит!!! Все бойцы и дартаньяны. И вдруг вчера выяснятся, что какая-то штатская штафирка, конюх какой-то, побил в учебном поединке одного из лучших фехтовальщиков полка. Мастера «Пьяного кулака» и прочих Тигров с Журавлями и Обезьян с Драконами возбудились и утром пришли вместе с Иваном Салтыковым на тренировку. Человек двадцать. И более того, припёрся сам командир Преображенского полка. Князь Василий Владимирович Долгоруков был против Кондиций, и Анна об этом знала, потому никакой опале Василий Владимирович не был подвержен и все звания и награды с имениями сохранил. А звания были. Кроме того, что он был командиром Преображенского полка, шефом которого сразу объявила себя Анна Иоанновна, был Василий Владимирович ещё и генерал-фельдмаршал (а это высшее воинское звание, если генералиссимуса не считать) и до кучи назначен главнокомандующим войсками, сосредоточенными на Кавказе. А четвёртого марта этого года назначен Анной членом Правительствующего сената.

Дедушка был в тёмно-зелёном кафтане, похожем на форму преображенцев, в огромном, обсыпанном мукой, парике и при шпаге, за которую время от времени хватался, словно тоже хотел силами и умением с немчиком худородным померяться.

Брехт к такому повороту событий ни морально, ни физически готов не был. Он и затеял эти упражнения с Иваном Салтыковым, чтобы жирок согнать и прежние умения восстановить, ну и мышцы, естественно накачать. Слабоват был Бирон, никогда не занимался ничем тяжёлым, из всех его занятий только верховая езда чуть на спорт походила, но в этом спорте скорее лошадь мышцы накачивает, чем наездник.

— Иван Алексеич, что это такое? — подойдя к преображенцам свёл брови на троюродного братца Анхен Иван Яковлевич.

Но Ивану ответить не дал другой родственничек. Вперёд офицеров выступил Салтыков Семён Андреевич. С этим товарищем Бирон уже успел познакомиться. По существу — это руководитель переворота, в результате которого Анна порвала Кондиции и стала настоящей самодержицей.

Семён Андреевич, будучи тогда командиром одного из батальонов Преображенского полка, занял сторону Анны Иоанновны, родственником которой являлся. 25 февраля императрица приказала гвардии повиноваться только Салтыкову. После победы Анны Иоанновны 6 марта он был произведён в полные генералы, назначен обер-гофмейстером с поручением заведывать Московской дворцовой канцелярией, а 30 марта был награждён орденом Святого Андрея Первозванного.

— Господин Бирон, Иван рассказал нам вчера за обедом, что вы знатный фехтовальщик. Мастер, прямо. Господа офицеры хотели бы посмотреть на ваши умения. — И мордочку под париком, белым от пудры, красную, вверх задрал. Тоже лет шестьдесят товарищу усики шкодные рыжие. Они все Салтыковы почти рыжие. Иван тоже. Очень дальняя родня этому, но сейчас кланы, и все Салтыковы сейчас в клане родичей Императрицы. А этот вообще в фаворе у Анхен, не пошлёшь куда подальше.

— И как вы себе это представляете, Семён Андреевич? Я должен шпагу скрестить со всеми двадцатью господами офицерами сразу или по очереди. Может я и не плохо владею шпагой, но не может один человек двадцатерых победить, каким бы мастером он не был. Я же не терминатор.