Деньги традиционно выступают как универсальное средство обмена в экономическом обороте. Экономический оборот, доверие участников оборота к деньгам, к той или иной денежной единице и обусловливает функцию денег как универсального средства всеобщего обмена и определяет их ценность. Деньги – это некий феномен, служащий средством выражения ценности любого нематериального или материального блага. Ценность денег формирует не государство, но государство устанавливает то, что будет являться законным платежным средством. Л. А. Лунц писал: «Гражданский оборот создает орудие обращения, а государство – законное платежное средство» [1] .

Согласно ст. 140 Гражданского кодекса Российской Федерации законным платежным средством, обязательным к приему по нарицательной стоимости на всей территории России, является рубль. В п. 2 указанной статьи иностранная валюта отнесена к деньгам (валюте), сроки и порядок использования которой определяются законом или в установленном им порядке. Таким образом, иностранная валюта не относится к законным платежным средствам, но является деньгами и используется в обороте в соответствии с правилами и в порядке, установленными в законе, т. е. с ограничениями.

Развитие внешнеэкономических предпринимательских отношений обусловливает необходимость в международных расчетах, в свою очередь предопределяющих необходимость в доступе к иностранной валюте и, как следствие, в совершении с ней сделок. Поэтому либерализации обращения иностранной валюты в России послужило, в том числе, ее вступление в члены Всемирной торговой организации. Например, была упразднена норма об обязательной продаже государству определенной части полученной иностранной валюты. Последующая, при нормальном ходе истории, интеграция России в мировую экономику повлечет ускорение развития и дальнейшее укрепление связей между зарубежными и российскими предпринимателями, сделает товарообмен более активным. Соответственно преумножится обусловленная экономически необходимость в иностранной валюте и, как следствие, более активное ее использование, более интенсивное совершение с ней (валютой) сделок, что, в свою очередь, потребует дальнейшей либерализации положений российского законодательства, регулирующего оборот иностранной валюты.

Гражданский кодекс РФ не содержит понятия гражданского оборота, хотя и использует его. Так, в ст. 2 ГК РФ установлено, что гражданское законодательство определяет правовое положение участников гражданского оборота, в ст. 129 ГК РФ речь идет об объектах гражданских прав, ограниченных в обороте. Оперирует понятием гражданского оборота и судебная практика. Например, Верховный Суд Российской Федерации в определении от 26 мая 2017 г. № 306-ЭС16-20056(6) [2] , рассматривая кассационную жалобу по делу о включении требования одного из кредиторов в реестр требований кредиторов должника, оценивает действия должника и указывает, что его обязанность состояла в своевременном внесении арендных платежей при нормальном функционировании гражданского оборота. Федеральный арбитражный суд Уральского округа, пересматривая судебные акты, принятые по делу № А07-8654/2007, говорит о находящемся в гражданском обороте имуществе, о том, что обязательная оценка вовлеченного в гражданский оборот имущества законодательством не предусмотрена [3] . Вместе с тем в юридическом словаре под гражданским оборотом понимается гражданско-правовое выражение экономического оборота, опосредуемое внедоговорными и договорными институтами обязательственного права [4] .

Единого определения понятия «гражданский оборот» в доктрине не сложилось, несмотря на его широкое употребление.

По мнению С. С. Алексеева, гражданский оборот есть совокупность имущественных отношений, регулируемых гражданским правом и выражающих динамику собственности [5] . То есть гражданский оборот – это процесс (динамика), в котором право собственности выступает предпосылкой и следствием. Р. А. Ражков, придерживаясь этой же точки зрения, справедливо предлагает включать в гражданский оборот также отношения, выражающие динамику иных вещных прав [6] .

По мнению С. Н. Братуся, гражданский оборот является совокупностью сделок и других юридических фактов, к примеру, индивидуальных актов органов государственного управления, из которых возникают гражданские правоотношения и в результате совершения которых происходит перемещение имущества от одного субъекта к другому [7] . Следовательно, помимо сделок он включал в гражданский оборот и иные юридические факты.

А. В. Дозорцев подчеркивал, что гражданский оборот представляет собой сумму отношений, регулируемых гражданским правом в области обмена и производства вне зависимости от основания их возникновения: административно-распорядительного акта, гражданско-правовой сделки или их сочетания. То есть он включал в гражданский оборот лишь те имущественные отношения, которые урегулированы гражданским правом и возникли из правомерных оснований – «из административно-распорядительного акта, гражданско-правовой сделки, или их сочетания» [8] .

Достаточно широко, как систему социальных связей и одну из подсистем общества понимает гражданских оборот Ю. В. Виниченко. Такая система функционирует благодаря реализации участниками системы их природного свойства – активности и направлена на удовлетворение индивидуальных имущественных нужд субъектов – участников системы через перераспределение между субъектами имеющих потребительскую стоимость благ [9] . Из этого допустимо прийти к выводу, что любая активность участников гражданского оборота (и правомерная, и неправомерная) является причиной ее функционирования. Кроме того, Ю. В. Виниченко полагает, что гражданский оборот следует понимать не только как явление гносеологического порядка, т. е. как правовую форму экономического оборота, но и как реально существующее явление общества, при этом принадлежность благ является не только предпосылкой и следствием оборота, но и неотъемлемой частью структуры системы гражданского оборота [10] . К указанному выводу Ю. В. Виниченко приходит на том основании, что вещно-правовые институты, например виндикация и нормы о бесхозяйном имуществе, оказывают на участников гражданского оборота непосредственное влияние.

Б. Б. Эбзеев, в свою очередь, включает в состав гражданского оборота деликтные отношения, которые, как он считает, входят в него именно по признаку перехода имущества [11] .

Полагаем, что данные воззрения нельзя признать совсем верными. Переход от субъекта к субъекту вещного права либо права пользования на какое-либо имущество посредством актов пользования и распоряжения является следствием имущественных отношений. Чтобы такой переход состоялся, он должен быть правомерным, субъекты должны действовать в своем интересе и в своей воле. Пользование или распоряжение имуществом по основаниям, возникающим из неосновательного обогащения, деликта, по иным противоправным основаниям перехода вещного права на имущество, права пользования им и не могут повлечь. Об этом говорит и сам Б. Б. Эбзеев: «Распоряжение же имуществом по основаниям, возникающим из деликта, неосновательного обогащения и иных противоправных оснований, зачастую сопровождается подавлением воли должника и удовлетворением интересов кредитора в первую очередь. Таким образом, имущественные отношения, возникающие из противоправных оснований, не могут быть включены в гражданский оборот» [12] . Также представляется не совсем корректным включать в систему гражданского оборота принадлежность блага, т. е. права на него, поскольку сама по себе принадлежность блага тому или иному лицу, как и создание вещи, оборот не создает, оборот возникнет, когда посредством своих поступков собственник будет осуществлять передачу другому субъекту своего субъективного права.