– Мы тоже спешим! Вальтер, предъяви документы!

Один из прибывших офицеров достал из портфеля пакет документов и положил на стол. Клопп бегло пробежал их: всё было в порядке – печати, подписи. Он положил телефонную трубку на место и приказал Шварцману:

– Займитесь задержанными!

Тот, щёлкнув каблуками, вышел за двери.

– Господин гауптштурмфюрер, пока наши и ваши люди будут заниматься «материалом», предлагаю чашку кофе! – любезно предложил Клопп.

Капитан посмотрел на часы. Начальник тюрьмы торопливо заверил:

– Погрузка закончится быстро, но кофе Вы успеете выпить! – «Этот служака только о службе, наверное, и думает. Лет на пятнадцать младше меня, а уже гауптштурмфюрер! Может рука в Берлине есть? А убить человека для него, похоже, что таракана раздавить! Взгляд, как у волка!.. Быстрее бы Вилли закончил погрузку! Так можно опоздать к Марте!»

А вот этого как раз Клоппу очень не хотелось.

Через минут тридцать прибывший конвой готов был убыть. Унтерштурмфюрер Клопп, накинув на плечи шинель, лично вышел в тюремный двор, чтобы быстрее закончить миссию и проводить этого наглого и самоуверенного службиста. Вся ситуация не вызвала у него ни малейшего подозрения. «Какая мне разница, где их расстреляют, здесь или в Тулузе! Нам меньше хлопот!..»

Февральский порывистый ветер хаотично швырял колючие комья снега. Клопп поёжился, но, представив, что ждёт его сегодня вечером, улыбнулся.

Капитан, заметив это и усаживаясь в машину, проговорил:

– Да, унтерштурмфюрер, всю грязную работу делают мои парни! Но во имя Великого Рейха это кому-то нужно делать! А Вам приятного вечера!..

Он расположился в машине и хлопнул по плечу водителя:

– Гюнтер, трогай!

Передний мотоцикл уже выезжал за тюремные ворота, тронулся с места и легковой «кюбельваген», замыкал колонну грузовой «опель» с осужденными. Ещё через минуту красные огни автомобилей растаяли в наступившей темноте.

Клопп посмотрел на часы, было почти шесть вечера. «По времени уложились!.. К чёрту всю эту службу!» Потом ещё раз глянул в темень, где скрылись машины. «И хотелось этому служаке в такую погоду выезжать!? Наверное, зарабатывает Железный крест!..»

Он дал команду закрыть въездные ворота и вызвал служебный автомобиль.

Выехав за город, колонна автомобилей свернула на запад. Поворот с указателем «Тулуза. 40 км» остался позади. Только теперь напряжение, державшее всех этих людей, спало. Сидевший на заднем сиденье легкового автомобиля, рядом с капитаном, молодой лейтенант восхищённо промолвил:

– Да, Армад…

Капитан его поправил:

– Сегодня я Харго!

– Прости, Харго! Ты настоящий артист! Я стоял там, в кабинете, и готов был поверить, что рядом со мной настоящий немец!

Харго улыбнулся:

– Игра стоила того?

– Представляю состояние наших арестованных товарищей – их ждала смерть, а мы их спасли! – с восторгом декламировал сосед. – Харго, как ты думаешь, швабы скоро поймут, что их…

Харго перебил:

– До утра можно не волноваться! А вот потом, я не завидую этому унтерштурмфюреру! Лучшее, что его ждёт – рядовой на Восточном фронте!

– Или – расстрел! – добавил его собеседник.

– Хотел бы я видеть его лицо утром! – с улыбкой проговорил водитель.

… Утром водитель начальника тюрьмы Пауль не мог привести в чувство своего шефа. Уже минут десять он тряс Клоппа за плечи и кричал:

– Господин унтерштурмфюрер! Вас срочно вызывают на службу! Там прибыл конвой из Тулузы!..

Видно, ночь его начальник провёл бурно, и все следы этого веселья или запоя сейчас были написаны на лице Клоппа.

Наконец тот открыл глаза и непонимающим взглядом уставился на солдата. Тот опять громко доложил:

– В тюрьму из Тулузы прибыл конвой за арестованными!

Что-то включилось в сознании Клоппа. Медленно до него стал доходить смысл сказанного. Он недоверчиво спросил:

– Ещё один конвой?

– Нет! Они требуют тех арестованных, которых вывезли вчера вечером! В тюрьме сейчас переполох!

Клопп вскочил с кровати.

– Каких арестованных? Это какая-то ошибка!..

Но в груди стало холодно, весь хмель моментально улетучился. На лбу выступил холодный пот.

– Мы же вчера… по документам… не может быть!…

Его руки тряслись, от волнения ноги не попадали в брюки. Из ванной в ночной рубашке вышла молодая женщина. Она удивлённо уставилась на своего ухажёра:

– Ганс, дорогой, что случилось?

И тут Клопп взревел:

– Пошла прочь, дура! Не до тебя!..

Водитель начальника тюрьмы вышел из комнаты: пусть его шеф сам разбирается со своей подружкой!

За дверью слышались крики, и через минуту оттуда выскочила, надо полагать, Марта, вчерашняя вожделенная мечта начальника тюрьмы и, не сдерживаясь, закричала: