Поначалу Сьюзи опасалась беседовать с Чарлзом. Вероятно, здесь было больше сдержанности, чем страха. Сьюзи было трудно выносить на обсуждение свои духовные проблемы. Но ее тронули участие и заинтересованность, которые проявил Чарлз. Его наставления принесли свои плоды. Сьюзи так описывает это: «Он деликатно привел меня… к животворящему кресту, к миру и прощению, в котором так нуждалась моя душа».

В июне 1854 года, спустя шесть недель после того, как Чарлз подарил ей «Путешествие пилигрима», они со Сьюзи и с несколькими другими прихожанами отправились на открытие нового выставочного зала. Все шутили, смеялись и были слишком увлечены беседой, чтобы заметить, как серьезно Чарлз беседовал со Сьюзи. Он показывал ей какую-то книгу. Это была «Философия в притчах» Мартина Таппера.

«Я недавно прочел эту книгу», – тихо сказал Чарлз. Сьюзи, казалось, это было неинтересно. Для разговора о философии место было малоподходящим.

Чарлз открыл книгу в том месте, которое заранее отметил. «Что вы думаете об этом рассуждении писателя?» Она взглянула на отмеченный отрывок. Глава называлась «О браке». Она прочла: «Ищи себе добрую жену в Боге, ибо жена – лучший дар Его провидения… Думай о ней и молись о ней». Сьюзи была так смущена, что даже не могла взглянуть на Чарлза. Потом она услышала, как он сказал ей на ухо: «А вы молитесь о том человеке, который станет вашим мужем?» Она покраснела и ничего не ответила, опасаясь сказать что-нибудь неподобающее леди. Вскоре началась торжественная программа открытия зала, но она «почти не обращала внимания на шумное и бессмысленное представление». Действительно ли он имел в виду то, что он, по всей видимости, имел в виду? Или она истолковала его слова неверно?

После торжественной части Чарлз предложил ей пройтись по выставке. «И с этого момента, – пишет Сьюзи, – наша дружба стала перерастать в самую нежную любовь».

Два месяца спустя «в маленьком старомодном парке» Чарлзу уже не нужно было прибегать к помощи книг, чтобы объясниться в любви. «Я уже знала об этом, – вспоминает Сьюзи, – но совсем другое дело – услышать от него».

Вечером она написала в своем дневнике: «Невозможно описать все, что случилось сегодня утром. Я могу лишь в молчании преклониться перед милостью Бога и славить Его за все Его дары».

В январе 1855 года, спустя год после их первой встречи, она приняла крещение от своего жениха. Для Сьюзи, которой трудно было раскрыть перед людьми свой духовный мир, это было очень тяжелым испытанием. Ей пришлось пройти собеседование перед исповеданием веры, а также изложить свои взгляды письменно. Чарлз гордился тем, как она держалась, а ее письменная работа содержала в себе много неожиданного; Чарлз увидел в ней глубину мысли, о чем раньше мог только догадываться.

С того времени по утрам в понедельник Чарлз обычно приходил к Сьюзи домой, «принося с собой текст проповеди, чтобы готовить его к печати». А Сьюзи «приходилось привыкать к тому, что, когда он занят, его нельзя беспокоить».

Воскресные проповеди Чарлза стенографировались; затем рано утром в понедельник их отдавали в набор, после чего гранки передавались Чарлзу на редактирование. Он обладал редким умением полностью сосредоточиться на своем деле, не обращая внимания на окружающее, даже если Сьюзи была частью этого окружающего. И иногда это очень сильно задевало ее. Особенно ярко это проявлялось перед его утренней воскресной службой, когда он был полностью погружен в предстоящую проповедь. Когда Сьюзи входила в церковь, он мог встать и пожать ей руку, сказав «доброе утро» с таким видом, точно она была совершенно посторонним человеком… И это происходило постоянно. После службы он подшучивал за это над собой. Сьюзи тоже училась относиться к таким вещам с юмором. Когда Чарлз понимал, что допустил бестактность или проявил невнимание к Сьюзи, он обычно говорил, что дело Бога для него важнее всего. К счастью, Сьюзи была очень терпеливым человеком.

Их помолвка длилась довольно долго, во-первых, потому, что отец Сьюзи раздумывал, давать ли дочери благословение на брак с Чарлзом. Чарлз имел фантастическую славу проповедника, но ему было всего двадцать. Во-вторых, в церкви на Нью Парк-cтрит происходило столько всего, что трудно было найти время для брачной церемонии.

С каждой неделей церковь все больше наполнялась людьми, летом там стало невыносимо душно. Чарлз убеждал людей остаться дома из-за сильной жары, но люди приходили. А поскольку окна открыть было невозможно и дьяконы ничего не могли с этим поделать, то как-то раз Чарлз просто взял палку и выбил стекла. Он знал, что предстоящий ремонт позволит еще до холодов сделать новые окна, которые можно будет открывать.

А когда реконструкция здания началась, община арендовала для своих собраний Эксетер Холл. Этот зал вмещал четыре с половиной тысячи человек.

Общественность Лондона была шокирована. Аренда такого здания для богослужений была неслыханным делом. На молодого проповедника с критикой обрушились все газеты. В одной из них писали: «Пока в его церкви идет ремонт, он каждое воскресенье проповедует в Эксетер Холле. В зале теснота, люди задыхаются. Его речи являются образчиком дурного вкуса, вульгарны и фальшиво-театральны. И тем не менее сюда стекается столько народу, что если вы не явитесь за полчаса до начала, то вообще не сможете попасть внутрь».

Конец ознакомительного фрагмента.