– И куда собралась? – недовольно спросил у меня Ян, подходя почти вплотную ко мне.

Белочки, кстати, тоже рассиживаться не стали. Пришли в движение и вскоре крутились возле ног. А уж когда они заговорили…

– Дарьюшка, ну что такое? Куда ты без нас собралась?

– Мы так распереживались!

– Места себе не находили!

– Никто их кроме нас не слышит? – пробормотала, еле шевеля губами.

– Само собой, – соизволили ответить. – Иначе бы их болтовня вызвала живой интерес у прохожих.

– Вредная девчонка! – возмутилась одна из белочек, упирая передние лапки в пушистые бока. – Чего тебе у нас не сиделось. У-у-у-у, как я зла! – выкрикнула и топнула задней лапкой.

С асфальта поднялись белоснежные (что удивительно) снежинки и стали быстро закручиваться вокруг нас. Вскоре я ничего перед собой не видела, кроме бледного лица парня, который, кажется, меня похитил. Или чем-то опоил. Поэтому мне все это и мерещится.

Вскоре все мысли из головы выветрились. Не до того стало. Все потому, что уже через пару секунд я обнаружила себя восседающей по шею в сугробе. И нужно было как можно быстрее из него выбираться. Иначе я рисковала что-нибудь себе отморозить. Мозги, кажется, уже успела где-то застудить. И со зрением проблемы начались. Как еще объяснить то, что рядом с сугробом собралась целая толпа, состоящая из разряженных мужчин? Ну ладно, не совсем разряженных. Просто мне было непривычно видеть на них одежду, в которую у нас сейчас если кого и обряжают, то только персонажей из мультфильмов.

– Ну и? – пропищали откуда-то сверху. – Доставать ее кто-нибудь собирается? Или пусть замерзает?

– Пусть, – это уже другой писклявый голосок. – Вдруг мозги на место встанут, и она вспомнит, что однажды уже точно так же сидела в сугробе.

Хотелось съязвить, но не получилось. У меня уже зуб на зуб не попадал. В связи с этим говорить было довольно проблематично.

– Какие вы добрые, – подал голос Ян.

Он, в отличие от меня, был уже на ногах и взирал на меня сверху. Стоял рядом с остальными мужчинами и делал вид (или не делал), что все так и должно быть. То есть, он стоит, а я сижу в сугробе. Неужели и в самом деле такое уже…

Мотнула головой, собралась с силами и предприняла еще одну попытку высвободиться. Что толку сидеть и мерзнуть. Пусть на мне и теплая одежда, но и в ней становилось холодно. Не предназначена она для такого экстрима. Слава богу, Ян понял, что помощь была бы не лишней и стал помогать мне. Не ожидала от него, если честно. Думала, так и будет стоять и зубоскалить.

– Спасибо, – поблагодарила, когда все-таки оказалась стоящей на ногах и подальше от злосчастного сугроба.

Хотелось бы отойти от Яна, но тогда я бы оказалась ближе к остальным мужчинам. Они, кстати, во всю рассматривали меня, словно диковинную зверушку. Будто в зоопарке в первый раз побывали.

– Кто это? – спросила у единственного знакомого человека вблизи от себя. – Почему они так смотрят? И… почему мы в лесу?

Я на самом деле оказалась в запорошенном снегом лесу. Белочки восседали на ветках ближайшей ко мне ели. Мужчины, в количестве двенадцати штук, не торопились заговаривать. Даже Ян умолк. Хотя я ожидала, что он начнет подшучивать надо мной. Понятия не имею, откуда взялась такая уверенность. Просто в какой-то момент поняла, что вот конкретно этот за словом в карман не полезет. Скажет все, что думает, еще и завуалированно на все четыре стороны пошлет.

– Она на самом деле ничего не помнит! – обеспокоенно пропищала одна из белок.

А до меня только сейчас дошло. Белки… разговаривают. И я не дома. А ведь еще пару минут назад выходила из кафе, в явном намерении убежать как можно дальше.

Убежать не получилось. Чего уж там, я, кажется, находилась в каком-то необычном сне. Вот что было удивительно. Потому как до дома я точно не дошла. А спать, как лошадь, стоя, не умею.

– А что я должна помнить? – немного запнувшись, спросила.

Разговор с белочкой сам по себе был странным. Ведь люди только в одном случае начинают с ней разговаривать. А я, вроде, алкоголь не пила. Значит, трезвая и такое померещиться просто-напросто не могло.

– Как что? – возмутилась другая белка. Она встала на все четыре лапы, крепко обхватывая прочную на вид ветку ели. Вытянулась в струнку, подаваясь ко мне ближе. Как бы не упала. – Ты здесь уже была. Мы лично тебя сюда переносили. И с этими молодцами ты тоже знакома. Ну… – тут она замялась, посматривая на одного из мужчин, – кроме одного. А вот этот вот, – кивок на Яна, – твой суженный. Разве непонятно? И получается, что обратно ты вернулась потому, что задачу, поставленную перед тобой этим миром, выполнила. Одним из условий было – влюбить в себя Января. Ну и самой, само собой, влюбиться. Так что…

– Ты о чем? – опешила от такой новости. Даже перестала на время удивляться тому, что веду разговор с самой настоящей белкой.

– О том, что вот этот вот, рядом с тобой стоящий, твой будущий муж, горе бестолковое, – почему-то возмутилась моей недогадливости белочка. – Давайте, целуйтесь уже. Чего мы тут, просто так что ли собрались.

Стало жарко. И от слов белки, и от того, как на меня в этот момент посмотрел Ян. Его темный взгляд обещал мне… Нет, не долгие поцелуи, а мучительную смерть, если я осмелюсь к нему приблизиться. И вот этот вот… мой суженый? Смешно. Я вроде никогда не страдала садомазохизмом, почему тогда он должен мне нравится? Видно же, что мы совершенно не подходим друг другу.