– Тимка, – позвала я, – ты чего?

– Ась? – пришел в себя кошак.

– Откуда такие душещипательные завывания?

– А, это… – замялся котик. – Это стихи Смеяна. Он у нас стихоплетством балуется.

– Ого, – хмыкнула, вставая с кровати и разминая затекшее тело. – И что еще ваш стихоплет написал?

– Много всего, – повел густыми усами кошак. – Ты это, не спи на ходу, тебе еще завтрак колдовать. А Черномору откушать как следует надо, перед тем как на службу отправиться.

– А остальные богатыри? – полюбопытствовала я.

– Они сегодня ближе к обеду поедут. Границу с Замухрынью проверять.

– Замухрынью? – я прыснула в кулак.

– Ну да, – не понял моей реакции кот. – Так соседнее государство зовется.

Застелив кровать, я привела в порядок сарафан, и пошла прогонять Тимку с насиженного места. Тот нехотя соскочил с массивной крышки и недовольно засопел. Но я не обратила на его недовольство никакого внимания. Открыла крышку и стала копаться в аккуратно сложенных в сундуке вещах. Мне нужно было найти хоть что-то отдаленно напоминающее носки. А то я на босу ногу, да в лаптях себе такие мозоли натру, мама не горюй. Кошак понял мое копошение и обрадовал новостью, что в правом углу сундука есть несколько пар вязаных носок. Обрадовавшись этой новости, я быстро достала первую попавшуюся пару и натянула ее на ноги. Материал был легкий и довольно приятный, так что я могла не опасаться того, что мои ноги в них будут преть. Затем я, наконец, обулась в лапти (и как в них раньше ходили?). Взяв в руки лежащий на комодике гребень, стала пыхтеть над своим «гнездом». Когда распутать волосы все-таки получилось, заплела косу и подвязала ее тесемкой. Как я так спать умудряюсь, что к утру не могу распутать образовавшийся колтун? Головой по подушке, что ли вожу?

– Хватит прихорашиваться, – поторопил Тимка, – иди завтрак готовь, тьфу, наколдовывай.

Погрозив коту кулаком, открыла дверь и прошмыгнула в просторный коридор. Необходимо по-быстрому наколдовать завтрак и заняться книгой. И, в конце концов, зазубрить имена богатырей. Все-таки тридцать четыре – это не один. Так быстро всех не запомнить.

Кухня встретила меня относительной чистотой – не зря до поздней ночи хлопотала по хозяйству. Да и Светозар помогал, как мог. Вспомнив о богатыре, я невольно улыбнулась. Хороший он. И чего кошак на него наговаривает?

– А я ей и говорю, – раздался голос из столовой, – что не готов я с батюшкой знакомиться. А она уперлась и из терема не пускает. Я и разозлился…

– Светозар, – тяжелый вздох другого богатыря, – хватит девок портить. А то у нашего терема скоро обиженные отцы соберутся.

Кажется, мужчины потихоньку стали подтягиваться. Значит, надо поторопиться. А кот мне говорил, что утром только один Черномор будет завтракать. Вот ведь… прохвост рыжий.

– Какая ты хозяйственная, Аленушка. – Тимка величаво вошел в кухню и стал крутиться у моих ног. А я тем временем быстро отсчитывала нужное количество тарелок. – И еду вкусную наколдовываешь, и убираешь, и песни, наверное, петь умеешь…

– На что намек? – прищурилась.

– Спой красна девица, – мурлыкнул рыжий.

– Мне что же, больше делать нечего? – я убрала с лица выбившуюся прядь.

– Ну, спой, голубка, – он посмотрел умоляющим взглядом.

– Некогда мне, – буркнула и понесла в столовую стопку тарелок. Водрузила ее на стол и перевела дух. Тяжелая. А ведь надо за еще одной такой же стопкой идти…

– Помощь нужна? – подал голос Светик.

– Не отказалась бы, – фыркнула и направилась в кухню.

Светозар шел за мной и слегка позевывал.

– Ты чего? Не выспался что ли? – спросила богатыря.

Тот взял со стола чистые тарелки и направился обратно.

– Светик! – теперь уже я пристроилась за его спиной.

Мужчина поставил свою ношу на длинный стол, быстро раздал богатырям, которые успели собраться в столовой, по тарелке и плюхнулся на скамью. А я, прикрыв глаза и положив ладони на столешницу, стала быстро наколдовывать завтрак. Время расспросить Светозара у меня еще будет. А вот завтракать хотят все и, между прочим, сейчас. И так… блины, сметана, варенье, мед… Что еще? Травяной чай бы тоже не помешал, но я напрочь забыла о чашках, а вредная скатерка посуду не выдает. Ну и ладно. Так позавтракают. Им, наверное, не привыкать. А я в следующий раз внимательнее буду. Открыв глаза, посмотрела на стол. На тарелках, которые стояли рядом с оголодавшими богатырями, лежали горочки горячих блинов. Сметана, варенье и мед небольшими разноцветными кругами украшали каждую тарелку. Я вытерла испарину со лба и села рядом со светловолосым богатырем, который так и не ответил на мой вопрос.

– Светик, – потеребила того за рукав.

– Ну чего тебе, Аленка, – тот взял в руки блин и макнул его в сметану.

– Не томи, рассказывай, – не унималась я.

– Тимофей, – вздохнул богатырь, – ночью ко мне в комнату пришел и стал на путь истинный наставлять.

– Какой еще путь? – я стащила из его тарелки (себя я благополучно обделила завтраком) блинчик и скрутила тот в трубочку.

– О плюсах семейной жизни рассказывать стал, – он еще раз зевнул и пододвинул свою тарелку ближе ко мне, чтобы было удобнее есть. Заботливый, однако.

– Зачем ему это?

– Да он под действием валерьянки, – вклинился в разговор сидящий неподалеку Любозар, – начинает всех жизни учить.

– Клевета! – не очень убедительно возразил кот.

Упираясь лапками о столешницу, он самозабвенно слизывал со своего блюдечка жирную сметану. И как я его не заметила? Ну, точно прохвост!

– Молчи уж, усатый, – буркнул Светик. – Ты как в мою комнату ввалился, как начал мне про женскую заботу болтать… Я полночи глаз не сомкнул.

– Да что ж ты от судьбы-то своей бегаешь, сокол мой ясный, – залепетал Тимка. – Столько девок перепортил, и все зазря. Когда ж ты себе по душе-то уже девицу найдешь?