Король Самло, сидевший на единственном стуле, пощипывал бороду.

– В таком случае вам следовало бы посетить Магических Отцов, у которых я проходил испытательный срок, - сказал он.
– А в Славном, главами фургонов делают женщин. Но они сейчас в Тиберии, за Морским дном Антиноха, поэтому я сам их не знаю.

– Возможно, я встречу их, - ответил Эраннат, .- хотя я уверен, что отношения там строятся на той же основе, что и у вас.

– Смешно, - сказал йомен.
– Вы, ксено, не обижайтесь, я не хотел вас оскорбить, у нас были не земляне на корабле во время войны за независимость, вы все чаще появляетесь на нашей планете и стали уже профессиональными путешественниками.

Он пришел на праздник со своими взрослыми сыновьями, чтобы повеселиться. Младшие дети и женщины остались дома. Этот праздник обещал не только веселый отдых; здесь могли разгореться и потасовки. Зачарованный Эраннатом, он присоединился к королю, Падро из "Дорожного Лорда", вдове Маре из "Странника" и нескольким другим, которые вели беседы, усевшись кружком. Они были людьми постарше, тела их ослабли и лихорадочная атмосфера меньше их трогала.

"Что я здесь делаю?
– Раздумывал Ивар.
– Какая-то экзальтация. Жду Фраину… Раньше я думал, что не стоит слишком влезать в дела этих людей. Надо быть осторожнее".

Костер светился и потрескивал в кругу фургонов. Трещали дрова, рассыпая желто-красным пламенем искры. Свет костра в призрачном танце выхватывал из тени глаза, зубы, серьги, браслеты, куски аляповатой одежды, бросал блики взад и вперед, словно играл в кости. Вот парень обнял девушку, недолгая игривая борьба, и парень с девушкой уже крадучись уходят на далекий луг. Около огня пары образовали круг и начались танцы с притопыванием под музыку хромого гитариста, горбатого барабанщика и слепого, который пел на протяжном хойсунском диалекте. Пахло дымом и людьми.

Искра осветила оперение Эранната, превратила его глаза в расплавленное золото, а гребень в корону. Его окрашенная небесным акцентом речь зазвучала мягче:

– Часто пришельцы проводят более широкие исследования, чем живущие на планете, йомен Васильев, они видят больше. Люди имеют склонность принимать себя, как само собой разумеющееся.

– Только не я, - возразил Самло.
– Для вас, разве большие различия не затеняют малые, которые имеют для нас значение? У вас есть крылья, у нас нет; у нас есть хорошие ноги, а у вас нет. Разве это делает нас во многом похожими? Как вы можете говорить, что все Поезда являются одним и тем же?

– Я не сказал этого. Король, - ответил Эраннат.
– Я сказал, что заметил много общих, уходящих в века, обычаев. Вероятно, вас задело то, что вы называете маленькими различиями, которые имеют значение. Вероятно, они значат для вас больше, чем следует.

Ивар засмеялся и подбросил:

– Вопрос в том, можете ли вы увидеть лес за деревьями или не можете различить деревья в лесу.

Затем возвратилась Фраина и он вскочил на ноги. Она приоделась в платье с блестками, потрепавшееся с годами, но такого же открытого покроя, как и ее сценический костюм. На плече, рядом с иссиня-черными волосами сидел талисман удачи "Юбилея", завернувшийся в свою мантию, только голова, как у чертенка, торчала наружу.

– Идешь?
– прошептала она.

– Т-т-ты еще спрашиваешь?
– Ивар отвесил королю поклон в северном стиле.
– Вы извините меня, сэр?

Самло кивнул. Мрачная улыбка исказила его рот.

Когда Ивар выпрямился, он ощутил на себе напряженный взгляд Эранната. Не нужно было быть иттрианцем, чтобы прочесть ненависть в поднявшихся дыбом перьях и сгорбленной стойке. Ивар проследил за взглядом золотых очей и встретился с красным треугольником глаз талисмана удачи. Животное согнулось, ощетинилось и защебетало.

– Что с тобой, дорогой?
– Фраина потянулась, чтобы успокоить любимца.

Ивар вспомнил, как Эраннат отклонял все приглашения зайти в любой фургон и проводил все свое время на улице, даже в самые холодные ночи, когда он должен был медленно махать крыльями во время сна, поддерживая достаточно высокий обмен веществ,

чтобы не замерзнуть до смерти. И, неожиданно прозрев. Первенец спросил его:

– Разве вам не нравятся талисманы удачи?

– Нет, - сказал иттрианин. Подумав секунду он добавил:

– Я встречал их везде. На Планхе мы называем их Лиаярре. "Вонючками".

Фраина надула губки.

– Ой, фу! Я взяла бедного Таиса, чтобы он глотнул свежего воздуха. Идем, Рольф.

Она взяла Ивара под руку и он забыл, что сам тоже никогда не питал к талисманам теплых чувств.

Эраннат упорно смотрел им вслед, пока троица не скрылась из вида.

За кольцом фургонов широко простирался луг, под небесами красиво светился серебристо-серым светом упругий ковер рассвет-травы. Вокруг стояли деревья, хитрые сплетения сосны, массивных деревьев с ветвями-молотами, куполов дельфи. Обе луны заливали их ветви белым светом, а те из теней, что отбрасывала Креуза, шевелились, когда полудиск спешил на восток. Звезды светили фиолетовыми пучками на фоне бездонной черноты. Млечный путь был подобен ледопаду.