– Ни в малейшей степени, - ответил гость, - особенно, если вы позволите мне взглянуть на книги, которые я вон там вижу.

Он улыбнулся шире, чем раньше. Зубы у него были совсем нечеловеческие.

– Да, пожалуйста, - проговорил Десаи и нажал пальцами на панель вызова информации.

Экран замигал. За голографом идентификации последовал перечень ссылок и инструкций. (Подлог исключался. Кроме включения маркированных молекул, сведения помещались на борт корабля официальным курьером, и хранились в сейфе капитана, который персонально вносил их в бланк памяти, находящийся под Домом Империи). Проверка добросовестности Айчарайча была формальным делом, так как его уже проверяли на Ллинтавре, и проверяли скрупулезно.

Он прибыл на столичную планету сектора регулярным пассажирским лайнером, поехал прямо в гостиницу Катаврананиса, в которой находилось оборудование ксенософонтов, зарегистрировался в полиции, как требовалось, и не делал попытки избежать сканеров, которые оккупационные власти расставили по всему городу. Он никуда не ходил, ни с кем не встречался и не совершал ничего подозрительного. В соответствии со всеми существующими правилами он обратился за нужным ему разрешением, и прошел все собеседования и проверки, которые от него требовали.

Там тоже никто не слышал о планете Жан-Батист, но в папке содержалось ее описание, данное Айчарайчем. Информация была скудной, но кто будет хранить полные данные в библиотеках отдаленной провинции о каком-то отсталом мире, который никогда не причинял неприятностей?

Просьба его была обоснована, ничто не указывало на то, что он мог причинить неприятности, но мог принести полезные результаты. Губернатор сектора Муратори проявил интерес, сам встречался с этим существом и дал ему согласие.

Десаи нахмурился. Начальник его был как способный, так и сознательный. Иначе и не могло быть, поскольку вред, нанесенный ненасытным и несознательным предшественником, спровоцировавшим восстание Мак-Кормака, должен быть исправлен. Однако тот, кто занимает высокий пост, зачастую изолирован от повседневных деталей, которые лежат в основе политики. Муратори находился еще слишком мало на этом посту, чтобы оценить его ограничения. Кроме того, он был суровым человеком, который, по

мнению Десаи, слишком вольно интерпретировал ту аксиому, что правительство разрешило использование силы для подавления беспорядков. И именно, из-за директив сверху после беспорядков в университете Комиссионер Вергилия неохотно отдал приказ о разрушении до основания Мемориала и о полном разоружении домов великих землевладельцев - две акции, которые, как он чувствовал, принесли еще больше горя, включая происшествие в Хесперии.

"Да, но почему же тогда я так беспокоюсь, если Муратори начинает проявлять немного больше гибкости, чем до этого?"

– Я закончил, - сказал Десаи.
– Не присядете ли вы снова?

Айчарайч возвратился от книжной полки, держа в руках томик Тагора на англике.

– Вы уже пришли к решению, Комиссионер?
– спросил он.

– Вы же знаете, - выдавил из себя улыбку Десаи.
– Решение было сделано за меня. Я должен разрешить вам проводить исследования и оказывать всю посильную помощь.

– Не думаю, что буду очень вас беспокоить. Комиссионер. Я вырос в разряженной атмосфере и привык к путешествиям без удобств. Мои биохимические процессы достаточно сходны с вашими, поэтому пища не составит проблем. Финансов у меня достаточно, и, конечно, экономике Аэнеаса не будут лишними мои запасы кредитов Империи.

Айчарайч, чрезвычайно выразительным движением потрепал свой гребень.

– Но, пожалуйста, не подумайте, что я хочу надавить на вас, размахивая губернаторским разрешением, как боевым стягом, - продолжал он.
– Вы тот, кто больше всех знает и кто, кроме того, должен отвечать за последствия любой из моих ошибок. Это было бы нежелательным способом для Жан-Батиста входить в более крупное сообщество, не так ли? Я намерен пользоваться вашими советами и вашими приоритетами. Например, перед тем, как совершить свой первый шаг, я был бы благодарен вам, если бы ваши сотрудники смогли составить план моего маршрута и ознакомить с правилами поведения.

Десаи почувствовал, что в нем как будто что-то оттаяло.

– Для меня будет счастьем, Почтенный. Я уверен, мы хорошо сработаемся. Послушайте, вы не против, составить мне компанию и сегодня пообедать со мной пораньше, поскольку позднее у меня назначено несколько встреч…

Это был неплохой день.

Но к вечеру, когда Десаи остался один, все его заботы и тревоги вернулись к нему.

Ему очень хотелось уйти домой, к жене и детям, которые его почти не видят, но он сидел и курил, как будто не мог ни на минуту оставить Аэнеас без своего внимания. На все свои сомнения он сам себе же и говорил: "Принимая пост, я принес присягу и должен ее выполнить или расписаться в своей несостоятельности".

Теперь еще эта проблема с Иваром Фридериксоном. Болит, как свежая рана. И совершенно непонятно, как ее решать.

Десаи нажал кнопку, и в комнате возникла голограмма встречи, не так давно произошедшей в этой комнате. Комиссионер решил еще раз прослушать свою беседу с Питером Еветтом.

Питер Еветт, богато одетый, спортивного вида, с кудрявой рыжей бородой. Коммерсант и космополит из Веба. Один из тех немногих, кто не разделял целей мятежа, а видел будущее своего мира в сотрудничестве с Империей.