Оценив собственное состояние, Света пришла к выводу, что её отравили эфиром. Что же, банально, но действенно. Вещество погружает в глубокий сон и вызывает последствия сродни тех, которые были у неё.

Эфиром раньше пользовались для проведения операций без использования магии. Случалось, что резервы магов были пусты или же лекари попросту не выживали в мясорубках битв, и тогда на арену лекарского дела выходили люди, умеющие оперировать руками и скальпелем. Для глубокого сна пациентов во время операций и использовался эфир.

— Так уж вышло, Светлана Борисовна, — грустно улыбнулся Носорогов, вынимая из кожаного чехла шприц с мутной зелёной жидкостью, — что вы через полчаса совершите весьма неблагопристойный поступок, а именно: расстанетесь с невинностью с вашим покорным слугой и зачнёте от него ребёнка.

— Никита Владимирович, вы в своём уме? — всё так же тихо и рассудительно вопрошала Светлана, пытаясь вспомнить, что ей напоминает цвет жидкости в шприце. — Я официально помолвлена с графом Комариным, более того, влюблена. Никто не поверит, во внезапно вспыхнувшую страсть с едва знакомым офицером.

Говоря про офицера, Светлана чуть не поперхнулась этим словом, подумав: «Какой ты сука офицер, ни мозгов, ни чести, ни инстинкта самосохранения!»

— А это уже вас, Светлана Борисовна, должно мало интересовать, — противно ухмыльнулся Носорогов, указывая взглядом на шприц в своих руках, — вот этого хватит, чтобы на год обеспечить вам течку, как у суки, при виде меня. Побочным эффектом этого вещества является повышенная фертильность. Вам, как дочери главного императорского лекаря, думаю, не нужно объяснять, что это значит.

Да уж, не нужно было. Света горько усмехнулась. Отец рассказывал ей про эликсир «Слёзы девственницы» со схожим действием. Им опаивали рабынь в гаремах, когда хотели получить потомство максимально быстро. А вот про действие слёз как афродизиака отец умолчал почему-то.

— Вижу по вашему лицу, что вы прекрасно осознали собственную участь, поэтому предлагаю не затягивать начало нашей будущей семейной жизни! — победно улыбнулся Носорогов и, указав на кровать, добавил, — цените, для вашего первого раза я даже постарался создать максимально благоприятную обстановку!

Светлану чуть не стошнило от столь явной попытки урода казаться лучше, чем он есть на самом деле, но она сдержалась, стараясь тянуть время и выведать как можно больше информации.

— Я не понимаю, зачем вам всё это. Вы же спасли жизнь моему брату. Вы — офицер, аристократ. Зачем? Зачем вам чужая невеста, если кругом пруд пруди молоденьких девочек, которые будут заглядывать к вам в рот? Вы же герой!

— Всё просто, Светлана. Деньги. Ваш братец по пьяной лавочке проболтался, что за вами дают умопомрачительное приданное, нужно только чтобы вы сами выбрали своего суженого, — скромно улыбнулся охотник за приданым. — Остальное было делом техники: подставить Вяча под тварь по время прорыва изнанки, спасти и напроситься в гости, где вы, испытывая благодарность за спасение жизни брата, должны были обратить на меня свой пламенный взор.

— А тут я такая вся помолвленная, — хмыкнула Светлана, — совсем не вписываюсь в ваши грандиозные планы.

— Вписываетесь, Светочка, ещё как вписываетесь, — Носорогов плавно подходил к девушке со шприцем в руке, — у меня, знаете ли, не так много времени, чтобы искать другие варианты. Я очень много должен некоторым людям, поэтому, увы, вам придётся полюбить меня в очень сжатые сроки! Не зря народная мудрость гласит: «Любовь зла, полюбишь и козла!» Хе-хе, не зря!

— Вы — труп, Никита Владимирович! Труп дышащий, угрожающий и строящий планы на будущее, — горько усмехнулась Света. — Хер с ней, с моей девственностью, и не такое можно восстановить, умеючи! Хер с ней, с беременностью, не я первая, не я последняя, кому её вытравят лекари… Но вы позарились на невесту человека, который две недели назад убил своими руками более трёх сотен магов в родовой войне… Как думаете, что он сделает с вами?

— Как думаете, что он сделает с вами? — Светлана отчаянно пыталась отодвинуться от иглы, но верёвки держали крепко, а руки были надёжно зафиксированы. Игла плавно вошла в вену, выпуская отраву в кровь. Девушка упрямо закрыла глаза, она не знала, как скоро сработает эта дрянь, но собиралась сопротивляться всеми доступными способами.

— Светлана, не упрямьтесь, — ворковал Носорогов, — мне вам ещё зелья забвения необходимо дать.

Лекарка выругалась себе под нос. Сей весьма специфический эликсир в малых дозах прописывали жертвам насилия для стирания болезненных воспоминаний. Услуги менталов и ментаторов для обычных людей были баснословно высоки, а тут можно выпить столовую ложку, и события двух последних дней исчезнут из памяти. Выпьешь полстакана и гарантировано потеряешь память. Правда, тут уж кому как везло: кто вообще терял любые социальные навыки вплоть до умения говорить, читать, писать, а кто отделывался личностной информацией. И ведь этот эликсир входит в обычный набор лекаря-криминалиста.

— Никита Владимирович, всё равно не понимаю. На что вы рассчитываете? Это же похищение, да ещё и с сексуальным насилием!

— Моя будущая дражайшая супруга, всё просто! Вы сейчас откроете глаза и обнаружите своего самого ненаглядного любимого. Мы с вами проведём незабываемое время, а после совместно получим передозировку зельем забвения. В себя мы придём на изнанке, скажем, нулевого уровня, сбежим от неизвестных похитителей, умыкнувших вас из отчего дома и меня заодно, ибо я же не брошу даму в беде. Особенно, если дама так хороша собой и так благодарна за спасение, — рассказывая свои планы, Носорогов проводил подушечками пальцев по моей скуле, уходя на щёку и впадинку на шее. Свету ощутимо передёргивало от отвращения, но кому было дело до этого.