— Тебе чего? Вчера всё выгреб под чистую, езжай дальше, — сказав это, быстро развернулась, чтобы уйти.

— Погоди! — остановил ее Вася.

Он смущенно почесал лысеющую макушку, поправил бляху на ремне, намекая на то, что сегодня одет прилично и перешел сразу к сути.

— Слушай, ты одна, я один. Давай сойдемся, будем вместе жить. Собирайся, поехали.

Нина окинула его взглядом и поборов желание покрутить пальцем у виска, на полном серьезе спросила:

— Ты чё дурак?

Собралась уходить, новоиспеченный жених, задержал ее и принялся взахлеб рассказывать о преимуществах жизни с ним, о том насколько он богатый и хозяйственный: “У меня и дом свой, трактор, корова, свиньи, четыре гектара, а птицу, кроликов вообще не сосчитать”. И в итоге всё что он говорил можно свести к одной единственной заключительной фразе: “Будем жить поживать, да добра наживать”.

— Ага, — вот так коротко и непонятно ответила Нина и ушла восвояси.

— Ты подумай, — крикнул ей Василий. — А я завтра за ответом приеду.

Нинка всё думала, вроде и вариант неплохой, как никак одной век коротать тоже не хочется; с другой стороны, еще непонятно что за человек этот тракторист-торгаш, да и родную деревню бросать не охота. Сердце молчало и посоветоваться не с кем.

Вечером приехал жених за ответом, как и обещал.

Нина вышла к нему за ворота, села на лавке задумчивая.

— И каков наш положительный ответ? — хитро спросил Василий, заметив перемену настроения девушки.

— Поехали что ли, — вдруг согласилась она на его предложение.

Он ее забрал вместе с приданным: кабанчиком, теленком на продажу и пуховой периной.

По началу ладилась их семейная жизнь. И Васька, и Нинка трудолюбивые, выносливые и спокойные характером. В общем, уживались. Может и дальше шло всё гладко, если бы в один прекрасный вечер домой не явилась бывшая жена Василия, сбежавшая прошлым летом с грузином.

Грузин оказался непутевым, поэтому Кристина его бросила и вернулась к путевому мужу. По правде говоря, Вася ее очень любил и запутался, не зная как быть дальше: то ли с Нинкой оставаться, то ли эту назад принять. Несмотря на то, что Кристина на две головы меньше соперницы, быстро выставила ту вон, не давая возможности выбрать. Никто за нее не заступился, поэтому Нина отправилась домой с чем пришла. После этой истории односельчане над ней еще долго подшучивали, распускали сплетни.

Она окончательно смирилась со своей судьбой и больше не ждала ничего хорошего.

Погода выдалась удачной, тепло и не душно. Праздник начинался полным ходом. Гости всё прибывали и прибывали, юбилярша тонула в цветах и поздравлениях. Настя, бабка Раиса и Нинка сновали туда-сюда с блюдами, принимали и размещали гостей.

Наконец-то суматоха утихла, каждый поднял рюмку и директор школы Лариса Вениаминовна произнесла тост, пожелав юбилярше долгих-долгих лет. Стучали столовые приборы по тарелкам, звенели бокалы, гости жевали, болтали, пили снова и снова за всё хорошее заведующей библиотеки Екатерины Александровны.

По традиции ни один праздник в Березкино не обходился без песен под баян и женщины дружно затянули “Расцвела под окошком белоснежная вишня”.

Настя приоткрыла было рот, чтобы добавить и свой тонкий голосок в многоголосье, но столкнувшись с насмешливым взглядом Олега осеклась и умолкла. Он без капли стеснения зевнул во весь рот, потянулся и встал из-за стола, не сказав ни слова. Настя быстро зыркнула по сторонам, не хотелось, чтобы кто-то из гостей заметил эту неловкую сцену. Ее Олежика здесь при каждом удобном случае расхваливали, тетушки наглядеться на их пару не могли и не скрывали своей любви к молодому симпатичному деловому мужчине. Одна лишь Нинка как-то странно повела бровью и отвела глаза.

Николай Егорович, бывший голова сельского совета, не удержался и пустил скупую слезу, когда песня закончилась; залихватски вскочил и скомандовал чего-нибудь повеселее. Баянист весело растянул меха баяна и зазвучала танцевальная мелодия. Некоторые гости вскочили и ударились в пляс. Николай Егорович пригласил на танцпол именинницу, закружил, выкручивая руки. Екатерина Александровна хихикала что молоденькая девчонка и цвела майской розой, пока не поймала на себе строгий взгляд матери. Раиса сурово сдвинула брови и сверлила глазами резво танцующих гостей. Юбилярша приутихла, перестала хохотать, степенно одернула пиджак, извинилась и села на место.

После разнузданного пляса народ выдохся, опять зазвенели рюмки, стаканы, ложки и вилки, полились тосты и хвалебные слова рекой.

Настя периодически оглядывалась, выискивая мужа, который куда-то запропастился. Уже трижды вдова тетя Маша, и та заметила долгое отсутствие своего любимчика, поинтересовалась: “Где это твой ненаглядный?”.

“Сейчас придет. Наверное, съел что-то не то”, — пришлось оправдываться Анастасии.

Тетя Маша понимающе кивнула и тут же зашептала на ухо своей соседке что-то, по всей видимости, забавное, потому как тетя Клава загоготала прикрывая рот ладошкой и с иронией посматривала на одинокую племянницу.