– Давай, жги.

– Я разругалась с отцом, – выпаливает мелкая.

– Кто бы сомневался, – усмехаюсь. – И что за повод? Ты же вроде у него в любимчиках, в отличие от меня.

– Он не хочет, чтобы я встречалась с Пашкой, – вздыхает и дует губы.

– Это с каким таким Пашкой? – удивляюсь. Давно ли отца интересовало, с кем его дети гуляют?

– Ты его не знаешь, – отворачивается.

– Это как раз-таки и любопытно. Просвети, дорогая.

– Я познакомилась с ним в клубе.

– В каком клубе?

– В твоем, – закатывает глаза.

– Как ты оказалась в моем, блять, клубе? Я тебе говорил, чтобы ты там не появлялась?

– Ты сейчас будешь мне нотации читать или выслушаешь?

Примирительно молчу.

– В общем, парень неплохой, и он мне даже нравится. Но из простой семьи. А у папы бзик, сам знаешь. Так возмущается, будто я за Пашку замуж собралась.

– А ты не собралась? – решаю уточнить. Ну так, на всякий случай. Стаське девятнадцать и замуж ей точно рано.

– Ты дурак, да? Нафига мне это надо? Я не собираюсь хоронить свою жизнь, – фыркает.

Может, и хорошо, что она такого мнения о семейной жизни. Видимо родительский пример стал фундаментом такого решения.

– И в итоге-то что?

– Ночую у тебя. Не хочу его видеть. Отца, имею ввиду. Так что… – вздыхает, – тебе придется спать на полу, – пожимает плечиками.

– Зашибись – картина маслом, – качаю головой и прохожу к барной стойке. – С тебя тогда ужин, – отфутболиваю ей же условие. – Раз оккупируешь мою кровать, ванную и свободное пространство.

– У тебя его, кстати, не так-то и много, – выдает коза.

– Радуйся, что есть это.

Утром просыпаюсь от тычка под ребра.

– Аидище, отвали, – буркнул и накрылся покрывалом.

– Просыпайся, Вадя, нам учиться еще ехать, – смеется дурында и закрывается в ванной.

Я же поворачиваюсь на спину и стону от боли во всем теле. Болит каждый сустав. Такое себе удовольствие – спать на полу, на одеяле. Спасибо, подушку кинула мне.

Поднимаюсь со скрипом, пересекаю комнату и ставлю чашку в кофемашину. Пока варится кофе, закуриваю.

– Фу, – фыркает сестра, выйдя из ванной. – А говорил бросил.

– Бросаю. Это разные вещи.

После под надзором сестры быстро собираемся и выезжаем в сторону института. Паркую машину. Пару раз по дороге Стася разговаривает с мамой, убеждая, что она действительно эту ночь провела у меня. И что, может быть, вернется сегодня домой.

– На связи, братик, – посылает воздушный поцелуй и, закинув рюкзачок на плечо, бежит навстречу к подружкам.

Я же, не торопясь, направляюсь следом.

– Потеряшка, – нахожу одногруппников. Обмениваемся приветствиями.

– Ты снова как всегда, – фыркает Седой, появляясь рядом.

– Ага, – хмыкаю, пожав руку другу. – Чего нового?

– Ничего, – отмахивается.

Первые две пары проходят как всегда. Я даже умудряюсь сделать пару заметок в телефоне.

– Потянуло на знания? – подкалывает кто-то из ребят.

Ржу в ответ.

Следующая пара у Загорской. Заполняем аудиторию. Ловлю взглядом каждого вошедшего в двери. Но все они – не она.

Спустя пару минут в аудиторию входит профессор. Я слегка удивлен. Лужников направляется к кафедре, окидывает взглядом присутствующих и начинает лекцию.

– А где? – удивляюсь я.

– А, ты про училку-то? – усмехается Седой. – Вчера ее не было. Лужников предыдущие две лекции вел. Девки его спрашивали, куда делась новенькая, он сказал, что на больничном. Вроде должна выйти на следующей неделе, – говорит, а я реально понимаю, что ждал с ней встречи. – Ты из-за нее что ли приперся?

– Ради тебя, придурок, – усмехаюсь и прокручиваю в голове тот день, когда она была сама на себя не похожа.

Телефон в ее руках выглядел бомбой замедленного действия. Потому что, глядя в него, она бледнела на глазах. Она всех отпустила и так и осталась сидеть, не шевельнувшись. Уйти я не смог. И своим присутствием ее напугал. Не хотел…

Слушать профессора нет желания. Что случилось у Загорской, что она не появляется на работе? Реально заболела? Спросить у профессора – так только ее подставить. С какой целью вдруг интересуюсь? Найти ее номер? И что спросить? Бред.

Запускаю пятерню в волосы.