Вот и я думаю, что нет.

Быстро проворачиваю свои тёмные делишки и выхожу из душевой.

Тут немного тесно, поэтому я пячусь задом и…

Упираюсь во что-то мягкое. Или наоборот твёрдое. Не знаю. Это точно не стенка, потому что слишком тёплое, даже горячее.

И пахнет приятно.

Да кого я пытаюсь обмануть?

Это не что-то, а кто-то. Определённо.

– Ай! – запоздало взвизгиваю, когда сильные руки ловко проворачивают меня вокруг своей оси, и я упираюсь взглядом в голую мужскую грудь. – Ай! – повторяю для верности.

Пытаюсь отпрянуть, но стальная хватка не даёт мне не пошевелиться, не выдохнуть.

Страшно смотреть реальности в лицо, но я набираюсь смелости и медленно поднимаю взгляд.

Саныч. Степан.

Стоит и криво ухмыляется, глядя на меня сверху вниз.

Я, конечно, немаленькая, ну, в плане габаритов. Взвесилась вчера – восемьдесят с лишним кило, и это при моём невысоком росте. Короче, худеть – не перехудеть.

Но рядом со Степаном я почему-то чувствую себя какой-то маленькой и уязвимой. Он так смотрит мне в глаза, будто всю душу наизнанку выворачивает, и даже вздохнуть полной грудью страшно.

Впрочем, на грудь он тоже пару раз взгляд опускает, и это раздражает жутко. Успокаиваю себя тем, что сама виновата. Нечего было в прошлый раз на физкультуре бред про свою грудь нести.

– Ааа, я вам вашу м-майку принесла, – лепечу, едва соединяя буквы в слова.

Это совершенно глупый и неподходящий способ выкрутиться из ситуации, но другого выхода у меня нет.

– М-да? – приглушённо тянет Ильин и очень соблазнительно приподнимает одну бровь, изгибая её домиком.

Улыбка не сходит с его покрытого лёгкой щетиной лица, а я вдруг чувствую странный огонь в груди. От пристального взгляда напротив он достигает апогея и подобно фейерверку взрывается, оседая на коже миллиардами огненных брызг.

Мозг торопит меня скорее прервать телесный контакт и хотя бы сделать вид, что я ищу эту несчастную борцовку в сумке. Так-то я её дома забыла.

Постирала, высушила, положила в отдельный пакет и… забыла.

– А-га, – отвечаю практически шёпотом и вдруг замираю, засмотревшись неожиданно на губы Степана.

Идеально очерченный контур, лёгкая припухлость и приятный, будто покрытый загаром розовый цвет. Красивые…

Не контролирую себя совершенно, приоткрывая рот и проводя кончиком языка по своим пересохшим от волнения губам. В горле сухость, и пить хочется дико, а до меня вдруг доходит, что руки физрука лежат на моей талии. Да, как бы странно это не звучало в моём случае, талия у меня есть.

Жар от его горячей ладони едва ли не прожигает тонкую ткань блузки. Табун бешеных мурашек начинает носиться вдоль позвоночника, а в животе возникает странное трепыхание.

Что это? Прислушиваюсь к ощущениям и единственная ассоциация, которая возникает в моей потерявшей здравый смысл голове, это бабочки.

Дыхание сбивается, когда Степан прижимает меня теснее к своему голому торсу. Гулкий стук его сердца кажется настолько громким, что я ощущаю его кожей.

Сомневаюсь, что физрук собирался в душ с утра пораньше, ведь уроки ещё даже не начались. А вот переодеться вполне мог захотеть, но тут я опять перепутала все планы.

– Я пойду? – роняю пискляво и при этом даже не пытаюсь выпутаться из стальных объятий.

Уютно так с ним обниматься, особенно если не думать, как это всё выглядит со стороны.

И я не думаю, потому что…

Потому что в следующее мгновение Ильин выдыхает твёрдое:

– Нет, Вера…

И его лицо становится ещё ближе…

Непозволительно близко…

Глава 8

Стёпа

Терпеть не могу педсоветы и планёрки. Скучно, занудно и слишком затратно по времени, которое можно провести гораздо продуктивнее.

Но Наталья Павловна – наша директриса, моего мнения, конечно же, не спрашивает.

Рассказывает, рассказывает с утра пораньше.

Испытываю нереальное облегчение, когда покидаю учительскую и иду на своё рабочее место – в спортзал.

Хочу переодеться заранее и немного размяться с утра перед занятиями, пока помещение будет свободно от посторонних. Люблю тишину, когда никто не мельтешит рядом.

Переодеваться в тренерской не рискую. Вдруг та же Олеся нарисуется, а мне, если честно, уже тошно от её бесконечных голодных взглядов. Не то, чтобы я был женоненавистником, просто…

Просто мне нравится другая. Та, о которой думать запрещено, а смотреть на неё и подавно.

Потому что она – моя ученица.

Как я умудрился так влипнуть, сам не понимаю. Видимо, Вера привлекла моё внимание, потому что с уроков сбегала постоянно. Я же ведь цель себе поставил – не засматриваться на школьниц.