– Убью! – беззлобно шипела я, понимая, что даже злится уже не могу. Теперь, идя по аллее вдоль грядки, я уже не могла думать ни о чем, кроме того, отпустило меня или нет.

Пройдя мимо лука, который снова повытаскивала какая-то скотина, я резко остановилась и опять принялась втыкать его на место. Мне что? Охрану к луку ставить?

Вот так пролетел целый день. Я хотела высказать все, что думаю про неразделенную любовь, но дверь в Храм Богини была заперта. Как истинно верующая в любовь и ее волшебную силу, я ломилась, высказывая все, что я думаю о чае. Потом устала, охрипла, наелась пердынек и пошла спать.

Бывает такое, что хочется спать, но как только ложишься, сна нет ни в одном глазу? Вот! Я лежала и вертелась на кровати. И что этому дракону у магов понадобилось? Или что? Он решил окончательно улететь в столицу? Это значит, что я его не увижу больше?

– Мать, ты чего? – насупилась я, вспоминая ослепительно дерзкую улыбку и синие глаза. – Ты что? Влюбилась что ли? Ты это бросай! Любовь ни до чего хорошего не доводит!

Промаявшись полночи, я наконец-то уснула, как вдруг проснулась от того, что кто-то кричит. Я даже толком и не поспала. Сквозь сон я расслышала несколько голосов, которые орали что-то вроде: «Сжечь проклятую ведьму!».

– Какой петух разорался? – проворчала я, вставая с кровати.

Я поковыляла к окну, за которым было подозрительно светло. И явно не потому, что наступил рассвет. Возле поместья стояли люди с факелами. Мрачные крестьяне в потрепанной одежде живо обсуждали пердыньки, найденные у меня на грядке.

– Так я и знал, что это опять та ведьма! Опять она! На этот раз нас не обманешь! Ведьма, которая украла у нас урожай, вернулась! – кричал кто-то воинственным голосом. – Это из-за нее мы голодаем!

Соседи ко мне ругаться ходили часто. Так что к соседским крикам я была привычной и весьма бесчувственной. В последний раз они собрались всей улицей, чтобы поругаться со мной за то, что кто-то ворует электричество! А электричество воровала Светка. И возглавляла процессию Светка, чтобы на нее не подумали!

В такие моменты я доставала старое дедово ружье и садилась его чистить. Дед у меня охотником был в свое время. Охотился на неприятности! На большие ходил, и на маленькие! Никогда с пустыми руками домой не возвращался.

– Тю! – спросонья сплюнула я, глядя на факела и на искривленные гневом лица, маячившие за окном. – Тоже мне! И не надо мне тут в окно факушками горящими тыкать! Я сейчас пожарных вызову!

Я че? Зря им звонила каждый день на протяжении трех лет, здоровалась и сопела в трубку? И в полицию звонила так же. На всякий случай. Каждый день. Чтобы, когда я выдала свое местоположение, они обрадовались и приехали за мной! Да они, как только мой адрес узнают, так приедут и убьют первого, кого увидят! Они обещали. Береженого, как говорится, бог бережет!

– А я боялся, что люди про храм так и не узнают!– послышался голос бесподобного Фогса, который очутился за моей спиной. – Видимо, они почувствовали, как из этого места прямиком в их сердца струится любовная благодать!

Обычно, когда ничего не помогало, я выставляла деда, в качестве предупредительного выстрела в голову. Не зря же я на каждом углу рассказывала соседям, что безобидный, как букашка дед, когда напивается, совсем невменяемым становится. С топором за мной бегает, и убить всех обещает. И только калитка на ржавом загнутом гвоздике сдерживает мир от апокалипсиса. Я давала деду топор и бутылку и выпускала изумленного деда к людям. Разбегались в один момент. Сейчас у меня даже деда не было.

А про дракона я не успела сплетню пустить!

– Может, сказать им, что двери храма богини любви всегда открыты для них, но не сегодня? – вздохнул беспардонный Фогс, глядя в окно. – Думаешь, они молиться пришли? Правильно говорят, что ночь – это время богини. Ночью лучше всего заниматься любовью!

Я посмотрела на прихожан мечтая, чтобы они стали ухожанами и как можно быстрее! Но нет! Они стали топтаться…Так, а не по грядкам ли они топчутся!

– Ты … по грядкам! – негодовала я, видя как эта процессия топчется возле моего лука и пердынек. Несколько крестьян подсветило факелами мои пердыньки, а потом зашлись в злобном крике от негодования!

– Видали! У нее все на глазах растет!
– кричали крестьяне, вынося дверь. Такой наглости они не могли мне простить!

– Пойду, подготовлю храм к приему прихожан!
– елейно заметил Фогс, сложив руки на груди. – Ептить - капец-капец- капец! Спасибо богиня, что услышала мои молитвы! Я уже боялся, что люди не узнают о нашем храме.

Не успела я опомниться, как в комнату ворвались разъяренные селяне. Несколько крепких мужиков схватило меня и потащило на улицу.

– Проклятая ведьма! – орали женские голоса, когда в лицо ударила ночная прохлада. Я упиралась изо всех сил, обещая проклясть до седьмого колена и седьмой коленки, которая обязательно должна появиться после проклятия!