Я разулся и лег на кровать. Какое –то время я лежал, пытаясь не думать ни о чем. И все-таки я погубил ее…

Моя рука сжала одеяло. Я встал и с остервенением задернул шторы. В комнате воцарился мрак.

– Так-то будет лучше! – проворчал я, снова ложась на кровать.

Да, я стал виновником смерти девушки. Но меня пугало не это. Меня пугало то, что я почти не знал настоящую Эффи. Да, я испытывал к ней влечение, но оно не имеет ничего общего с тем, что я испытываю сейчас!

Чувство, что я готов бросить все на свете, чтобы … Нет! Я отрицательно мотнул головой.

Мне казалось, что между нами есть какая-то связь. Я ведь действительно улетел. И не только к магам. В какой-то момент я решил развлечься, но вдруг осознал, что нечестно обнимать одну, думая о другой.

Все красавицы столицы показались мне неинтересными. И я не мог понять почему.

Вместо того, чтобы остаться у себя в поместье на несколько дней, отдохнуть от ссылки, я летел сюда, словно околдованный. А маги так и не дали мне ответ на мой вопрос.

Я вспомнил, как внезапно закатывались ее глаза, как она падала на пол, и как я едва успевал ее подхватить.

– Она постоянно падает в обморок? Это какая-то болезнь? – спрашивал я, а маги разводили руками. – Что с ней такое?

Но даже совет магов не мог дать точного ответа.

– Я думаю, что ваша … кхе… невеста, многоуважаемый лорд Аллардар, - вспомнил я голос старого чародея, который озадаченно поглаживал свою бородку. – Нездорова. Но природу ее болезни мы так не определим. Вам нужно будет вести ее сюда! Хотя, я подозреваю, что эти обмороки связаны с чувствительностью женской натуры! Если это так, то нет поводов для волнений!

Облегчив кошелек, но не совесть, я так и вернулся обратно.

Я прикрыл глаза, понимая, что бывают моменты, когда я просто изнемогаю от желания обладать этой женщиной. И в такие моменты ее улыбка, ее золотые волосы, ее глаза, - все казалось мне ловушкой.

Кто она? Он ведь не Эффи…

Дверь скрипнула и отворилась.

– Уходи, - выдохнул я, понимая, что мне нужно время. – Дай мне побыть одному…

Она вошла в комнату, а я невольно залюбовался ее силуэтом. Осторожно, грациозно она прошлась по комнате. Я был уверен, что она что-то хочет мне сказать. Может, она хочет поговорить?

Она почему-то наклонилась, что-то ища глазами.

– Ты так и будешь страдать?
– спросила она, распахивая шторы.

Луч света упал в комнату, заставив меня зажмуриться.

– Ну, ты, лежи – лежи! – заметила она, ловко выходя за дверь. Чего приходила? Что она хотела?

А ведь женщина, которую я знал, была вовсе не Эффи. Соблазнительная, немного странная незнакомка, с которой мы ехали в карете, вредная красавица, которая обрадовалась ссылке, тоже была не герцогиня Эфимия Гарден!

Быть может, я просто думал, что это Эффи?

Насторожившись от собственных мыслей, я подошел к окну и увидел, как по огороду ходит прекрасное создание. Она что-то писала на дощечке, потом бегала с ведром, потом снова стояла в соблазнительной позе посреди грядок. «Просто у тебя давно никого не было!», - напомнил я себе, когда увидел, как она поправляет платье. Съехавший рукав обнажил плечо.

– И вот как тут… , - усмехнулся я, понимая, что никогда не думал, как восхитительно выглядят женщины, занимающиеся огородом!

И тут я увидел на ней … мои сапоги.

Юбка задралась, а там были не прекрасные прекрасности, не соблазнительные прелестности, а мои сапоги! Последнее, что я мечтал увидеть под женской юбкой. Так!

Я осмотрелся, но сапог в комнате так и не нашел! Это что получается? Она утащила мои сапоги? Она приходила для того, чтобы забрать из комнаты мою обувь?

Наплевав на все, я вылетел из поместья, видя, как красавица водружает что-то … Это что? Мой камзол? Тот самый, который я просил привезти?

– Я не понял! – возмутился я, видя, как вместе с камзолом на палке болтаются мои штаны. – Это что такое?

Она обернулась, посильнее воткнув это чучело в рыхлую землю.

– Познакомься, это Маша. Теперь она будет жить с нами!

От негодования у меня даже приличные слова кончились! Хотя нет, кажется, еще чуть-чуть осталось! Сейчас наскребу!

– И кто тебе разрешил брать мои сапоги! – процедил я, задыхаясь от негодования.

Мне улыбнулись самой очаровательной из всех улыбок.